Под шапкой Мономаха

Поиск исторических материалов был составной частью исследовательской работы С.Ф. Платонова. В археографической комиссии он издавал древние документы, а в Русском историческом обществе обсуждал меры по сохранению архивов на местах. Накануне революции ученый руководил работой по научному описанию Архива Министерства народного просвещения. Закономерным итогом этой деятельности стало избрание С.Ф. Платонова весной 1918 года в Межведомственную комиссию по охране и устройству архивов упраздненных учреждений, возглавляемую Давидом Борисовичем Рязановым[275]. Широко образованный человек, Д.Б. Рязанов собрал вокруг себя известных петроградских архивистов И.А. Блинова, И.А. Бычкова, С.А. Венгерова, В.Г. Дружинина, А.С. Лаппо-Данилевского и других. Постепенно комиссия преобразовалась в Главное управление архивным делом (Главархив), в котором С.Ф. Платонов был избран заместителем председателя[276]. С переездом Главного управления в Москву историк встал во главе Петроградского отделения Главархива. С.Ф. Платонову казалось, что он получит возможность широкой научно-организационной работы, имевшей целью сберечь культурное наследие, чтобы не прервались основы связи времен в жизни народа[277].

Работы было много. Шла сплошная реорганизация архивов в связи с образованием Единого государственного архивного фонда. Требовалось наладить нормальное функционирование хранилищ, а порой просто спасать документы от бессмысленного уничтожения. В Главархиве С.Ф. Платонов работал ежедневно, часто задерживался сверх обычного времени. На рубеже 1918–1919 годов его избрали председателем Археографической комиссии и Комитета попечительства о русской иконописи. Вместе с тем он являлся директором Археологического института, где председательствовал в Совете и правлении, а также вел вечерние занятия со студентами. Не прекратил С.Ф. Платонов и чтение лекций в Петроградском университете[278]. Его избрание в апреле 1920 года действительным членом Российской Академии наук по Отделению исторических наук и филологии стало закономерным признанием организаторских способностей и научных заслуг ученого[279].

Трудности гражданской войны и хозяйственная разруха не прошли мимо С.Ф. Платонова. Его многочисленная семья (он имел сына и пять дочерей) в полной мере ощутила на себе все испытания и лишения, выпавшие на долю российского общества. «Все-таки предпочтительнее страдать в годину народного бедствия, а не быть сытым и довольным, когда другие мрут и голодают», – писал С.Ф. Платонов в 1919 году[280]. Вместе с тем его затронули некоторые меры, применявшиеся в те годы к «обеспеченным слоям». В экономически тяжелое время придравшись к большому числу постов, которые занимал С.Ф. Платонов, ему отказались платить жалованье в Главархиве. Обвинение в стяжательстве было несправедливо, а потому особенно обидно для ученого, потерявшего в революцию весь свой достаток, созданный исключительно его трудами. «При этих условиях, материально и морально для меня неприемлемых, – писал историк Д.Б. Рязанову, – я не имею охоты и на деле не могу предлагать кому бы то ни было даровой свой труд… Прошу Вас снисходительно отнестись ко мне, если я… освобожу от Главархива достаточное количество времени для платной учено-литературной работы и буду проводить дома за своим столом те ежедневные утренние часы, которые до сих пор я очень аккуратно отдавал Главархиву»[281]. В такой обстановке начиналась работа над монографией о Борисе Годунове, которая была опубликована в 1921 году.