Под шепчущей дверью

– Опять? На нас действительно напали. Заприте дверь! Может, он подумает, что нас здесь нет! – Она яростно размахивала ножом, пока не взглянула на Алана, с опаской взирающего на нее. Она быстро спрятала нож за спину. – У меня нет никакого ножа. У тебя галлюцинации.

– С тебя на пол капает вода, – сказал ей Хьюго. – И он обратит это против нас.

Мэй с рычанием развернулась и поспешила обратно на кухню.

– Задержи его сколько сможешь. А я удостоверюсь, что все у нас в порядке, прежде чем он войдет.

– А разве у нас что-то не в порядке? – спросил Уоллес.

– Конечно в порядке, – сказал Нельсон. Санинспектор тем временем ковырял отслаивающуюся краску на перилах. – Но он так не сочтет. Видел бы ты выражение его лица, когда он объявился здесь впервые. Я думал, при виде Аполлона с ним случится сердечный приступ. – Он посмотрел на Уоллеса. – Все еще слишком рано или?..

Уоллес в ответ уставился на него:

– Не смешно.

– Очень даже смешно.

Уоллес снова посмотрел в окно:

– Не понимаю, чего в этом такого уж плохого. Он, конечно же, хочет просто удостовериться, что в лавке чисто, разве не так? Ну и с какой стати ему цепляться к Хьюго? – И тут ему в голову пришла ужасная мысль: – Господи Иисусе, это потому что он черный? Из всех…

– О нет, – сказал Нельсон. – Ничего такого гадкого. – Он подался вперед и заговорил тише: – Однажды он пригласил Хьюго на свидание. Хьюго отказался. Ему это не понравилось, и с тех пор он изводит нас.

Кожа под правым глазом Уоллеса задергалась.

– Что?

Нельсон похлопал его по плечу:

– Я знал, что ты так на это отреагируешь.

– Мэй! – закричал Уоллес. – Неси нож обратно!

Мэй ворвалась в дверь, теперь в каждой ее руке было по ножу.

– Никаких ножей! – рявкнул Хьюго.

Мэй развернулась и пошла обратно в кухню.

Дверь в «Переправу Харона. Чай и выпечка» отворилась.

– Хмм, – промычал санинспектор, с гримасой на лице оглядываясь по сторонам. – Начало не из лучших, не так ли, Хьюго? – Он говорил так, словно старался воспроизвести самый чудовищный британский акцент. Уоллес немедленно запрезирал его, сказав себе, что это не имеет никакого отношения к тому, что этот тип, видимо, хотел взобраться на Хьюго, как на дерево. Но все же Уоллес решил оставаться невозмутимым профессионалом, хотя глаза бы его не глядели на санинспектора.

– Харви, – спокойно сказал Хьюго.

– Харви? – воскликнул Уоллес. – Его зовут Харви? Дурацкое имя!

Хьюго свирепо кашлянул.

Харви посмотрел на него.

– Прошу прощения. Что-то в горло попало.

– Вижу, – сказал Харви. – Наверняка пыль, которая, похоже, окутывает это место. Надеюсь, на этот раз вы больше заботились о чистоте. – Он потянул носом воздух: – По крайней мере, нам не надо беспокоиться из-за той шавки. Собачья перхоть на кухне? Вынужден констатировать, что это недопустимо.

Аполлон сердито залаял, с его морды на пол закапала слюна.

– Он из Сиэтла, – прошептал Нельсон. – Несколько лет назад побывал в Лондоне и с тех пор вот так разговаривает. И никто не понимает почему.

– Потому что он дурак, – сказал Уоллес. – И это очевидно.

Хьюго держал себя в руках, несмотря на оскорбления в адрес его собаки.

– Уверен, вы увидите, что все у нас идеально, как и когда вы были здесь в феврале. Кстати говоря, что привело вас сюда так скоро?

Харви что-то яростно корябал на клипборде.

– Я санинспектор. Я инспектирую. И предоставьте мне самому судить, обстоит ли все так, как должно обстоять. Инспекция должна быть неожиданной. Чтобы было невозможно скрыть какие-либо… нарушения. – Он подошел к витринам, не имея ни малейшего представления о том, что три привидения (и одна собака-призрак) наблюдают за ним с разной степенью враждебности. Уоллес не понимал, почему Алан пришел в такое раздражение, хотя, может, это было его обычное состояние.

Харви наклонился над витринами, чтобы рассмотреть, что в них. Они были, как всегда, безупречны: оставшуюся выпечку освещал мягкий теплый свет, и ее было совсем немного.

– Мэй, полагаю, на кухне? Скажите ей немедленно прекратить свою деятельность. Мне ненавистна мысль, что она по своему обыкновению покрывает преступления против человечества.

Мэй появилась в одном из окошек, ее лицо искажала бешеная ярость.

– Преступления? Преступления? Идите сюда и скажите мне это в лицо, вы…

– Она занимается чем обычно в конце дня, – спокойно сказал Хьюго. – И вам это хорошо известно.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Харви. Он выпрямился и опять приложил ручку к бумаге. – Я вам не враг, Хьюго. Я не ставлю своей целью, чтобы это заведение было закрыто. Я боюсь того, что станется с Мэй, если она окажется на улице в таком случае. Она весьма… хрупкая особа.

Хьюго вовремя встал в двери в кухню, так что Мэй не смогла прорваться в лавку. Он лишь застонал, когда дверь ударила его по спине, но в остальном был спокоен.

Харви изогнул брови.

Хьюго пожал плечами:

– Она сегодня полна энергии.

– Полна энергии? Уж я тебе покажу, как я полна энергии, ты…

Харви громко вздохнул: