Под скорбной луной

— Что ж, хорошо, — с облегчением произнесла она.

Мы прошли сквозь длинную узкую палату, в которой койки стояли через равные промежутки по обе стороны от центра, затем поднялись по лестнице. Наверху доктор остановилась, положив ладонь на ручку двери, и снова встревоженно глянула мне в глаза.

— Мистер Корраван, нашего больного никто не навещал, кроме одного из ваших коллег. Есть ли у него в Лондоне семья? Я спросила у мистера Конвея, можем ли мы кого-то известить о его местонахождении, но он лишь покачал головой.

— Не могу сказать точно, — признался я. — Если он что-то скажет по этому поводу, я вам передам.

Она кивнула, открыла дверь и указала на отгороженный занавесками закуток в дальнем конце палаты.

— Мистер Конвей — единственный пациент мужского пола, и мы сделали все возможное, чтобы изолировать его от остальных.

Она провела меня в угол и отдернула занавеску, приоткрыв вход в импровизированную комнатку. У пациента была ярко-рыжая шевелюра, густая и вьющаяся. В области виска волосы выбрили, чтобы наложить повязку. Сложение вроде бы среднее, насколько можно разглядеть под серым больничным одеялом. Лоцман бросил на меня взгляд, и я облегченно выдохнул. Больной неподвижно лежал на спине, но был в сознании.

— Мистер Конвей?

— Он самый, — хрипло пробормотал лоцман.

— Я — инспектор Корраван из речной полиции. Расследую причины крушения «Принцессы Алисы». Вы хорошо себя чувствуете?

— Пока не знаю. Доктор сказала, что у меня было внутреннее кровотечение, но, раз она меня постоянно проведывает, значит, Старый Гарри за мной еще не собирается. — В его глазах засветилось негодование. — Вот что хочу вам сказать: никто из нас не был пьян, я не таранил тот пароход и знаю, кого вам следует искать. Меня пытались убить!

Конвей осторожно коснулся горла.

Подобного выступления я не ожидал, но, во всяком случае, убедился, что больной не собирается играть в молчанку, и, придвинув стул к его койке, ответил:

— Мистер Конвей, я в своем расследовании не руководствуюсь сплетнями, которые печатают в газетах.

— Да уж надеюсь! — воскликнул он и, похоже, немного смягчился. — Прошу прощения, но очень тяжело читать, как тебя поливают грязью, а ты не можешь опровергнуть клевету.

Бог свидетель, я разделял его раздражение.

— Надо думать… Можете рассказать, что именно случилось в тот вечер? Я прибыл к месту катастрофы из Уоппинга, однако судно к тому моменту уже затонуло.

— Вы и не могли поспеть. Все случилось в считаные минуты. — На лице Конвея появилась страдальческая гримаса. — Это было ужасно… Бедные люди!

Он сглотнул, пытаясь подавить кашель.

— Вы стояли у штурвала «Замка Байуэлл»?

— Да.

— И прибыли на борт в качестве подменного лоцмана в самую последнюю секунду…

— Их человек не приехал, а я как раз сидел в конторе начальника порта. Тогда еще подумал, как им повезло. — Конвей добавил почти шепотом: — Эти полчаса оказались самыми несчастливыми в моей жизни.

— Капитан сказал, что у вас были недоразумения с оплатой.

— Да, верно. Обычно я получаю расчет по понедельникам. Но в этот раз мне сказали, что реестр куда-то пропал, поэтому с оплатой придется подождать. Я приехал во вторник и засел в конторе в ожидании кассира.

И все же Конвей оказался на борту «Замка Байуэлл» по странному стечению обстоятельств… В душе у меня снова зашевелились подозрения.

— Такое уже случалось?

— Нет, никогда, — озадаченно сказал лоцман. — Разве это имеет какое-то значение?

Я ответил вопросом на вопрос:

— Что происходило непосредственно перед крушением и сразу после него? Кто в этот момент был рядом с вами?

Конвей дрожащей рукой натянул одеяло до подбородка.

— Я стоял у штурвала. Капитан был от меня шагах в пяти, впередсмотрящий — на носу.

— Знаете его фамилию?

— Точно сказать не могу. Вроде бы его называли Диком.

— Это он пытался вас убить?

— Нет-нет. — Пальцы лоцмана раздраженно потеребили одеяло. — Тот человек появился позднее.

— Хорошо. Где в этот момент находилось судно?

— Очень близко к южному берегу, но не вплотную. — Конвей поднял руку и снова уронил ее на грудь. — Если вы знаете Темзу, то помните, что там есть отмели, которые меняют рельеф в зависимости от уровня воды. Недавние дожди нанесли в реку грязи к западу от Трипкок-пойнт, так что мы шли в сотне ярдов от оконечности мыса. — Он помолчал. — Я раньше работал лоцманом на металлургическом заводе Мантеля, и по Темзе хожу уже двадцать один год. Много раз видел, как малые суда в местах типа Трипкок-пойнт прижимаются к берегу.

— Где еще они так же обходят течение?

— Ну, ниже по реке таких ловушек можно насчитать с полдюжины, например у причалов Бесселя или у Шропли-пойнт. Выше по течению есть еще Пристань девяти вязов и Лесная биржа.

Кивнув, я жестом предложил ему продолжать.

— Я об этом помнил, потому и крикнул впередсмотрящему, чтобы он не сводил глаз с фарватера.

— Было уже совсем темно?