Под снегом. Том I

– Эх, пошёл, родной, – утус Горян щёлкнул вожжами, тёмно-серый конь лихо припустил по заснеженной улице.

Как в далёком детстве, Туран устроился поудобней в низком кузове. Через слой соломы чувствуется твёрдый пол. Бездна лет прошла с тех пор, как ему в последний раз довелось прокатиться в розвальнях или хотя бы на самой обычной крестьянской телеге. На противоположном краю кузова примостился Смаг. Для него подобные поездки не в диковинку. Тефан Афрон продолжает храпеть как ни в чём не бывало.

– Витус, – утус Горян глянул через плечо, – я не знаю, чего там Тефан натворил, только, прошу вас, не серчайте на него.

– Это ещё почему? – Туран как мог развернулся к хозяину розвальней.

Туран и не собирался расспрашивать соседа Тефана Афрона. Помог бы довести «тушку» до Управления, и ладно. Однако утус Горян заговорил сам, грех не воспользоваться.

– Ещё года три назад Тефан и супруга его Юрана жили пусть не богато, зато и не бедно. Главное, трудолюбивые они были. Всегда в их доме тепло было и чисто. А какой квас Юрана варила, – утус Горян тихо вздохнул, – объеденье был, а не квас.

В эмоциональном фоне утуса Горяна тлеет давняя печаль. Простым обывателем делить нечего. Очень часто соседи живут как одна большая семья. Нередко они и в самом деле родственники.

– У Тефана трое детей было, мальчики. Старшему двенадцать лет, а младшему едва пять стукнуло. Сам Тефан на верфи у купца Руланга работал. Там… барки, лодки делал. Тефан столяром был отличным. Да и так помогал. Вот, – рука утуса Тефана в меховой рукавице хлопнула по бортику, – эти розвальни он мне сделал. Пять лет катаюсь, до сих пор ни одна доска не скрипнула даже. Но! Два года назад мор у нас был.

Утус Лигас, это фельдшер наш, говорил, грипп пришёл. Мы тогда всей улицей заболели. Вот и все три сына Тефана тоже. Почему ни он, ни жена его к врачам в земской больнице так и не обратились – бог его знает. Может, не хотели, может, и без них больных там много было. Зато Тефан решил лечить сынов новейшим средством, как он сам говорил, керосином разбавленным.

Во даёт, Туран покосился на тушку Тефана Афрона. Самолечение – самый настоящий бич простых людей. От невежества ли, от бедности ли, а чаще от того и другого вместе, люди пытаются самостоятельно вылечить хоть тот же грипп, заговорить зубы и даже поломанные руки и ноги. Результат в подавляющем большинстве случаев закономерен и печален.

– Все трое сынов умерли в одну ночь, – утус Горян щёлкнул вожжами. – Именно после этого Тефан сломался, внутри как-то сломался. Пить начал, из верфи за брак его выгнали. С Юраной, женой своей, собачиться начал. Ругались они часто, да и бил он её. Тефан жену свою виновной в смерти мальчиков считал. Дескать, это она напоила их керосином. Юрана, в свою очередь, всё чаще и чаще в Починок, к брату своему, убегать начала. Вот и добегалась, душа грешная.

Правая рука сама нащупала в кармане блокнот. На очередном ухабе розвальни опять ощутимо тряхнуло. Туран торопливо застегнул верхнюю пуговицу зимнего пальто. Бесполезно. Утус Горян рассказывает интересные вещи, в Управлении обязательно нужно будет записать, ну а пока остаётся только запоминать.

– Как вы думаете, – Туран половчее ухватился правой рукой за борт кузова, – Юрана Афрон стала жертвой «проклятия нишранов»?

– А то как же, – утус Горян кивнул, на миг из-под шапки-ушанки показались седые волосы. – Её, прости господи, таёжный дьявол в лес уволок.

– Вы лично видели?

– Нет, конечно же, – утус Горян склонил голову, – но люди сказывают.

Ну да, чего и следовало ожидать, Туран нахмурился. Глупые слухи и домыслы который месяц будоражат Ничеево. Утус Горян совершенно искренне верит и в «проклятие нишранов», и в таёжного дьявола, и при этом не боится прослыть суеверным неучем.

– Как жена погибла, так Тефан последние якоря потерял, – утус Горян тихо вздохнул. – За две недели всё, что только ценного в доме у него было, всё пропил. Тимошку, это пёс сторожевой у него был, и того не пожалел, на мыло живодёрам за пару совиртов продал. Приехали, витус.

Розвальни остановились у крыльца Управления полиции.

– Благодарю вас, – Туран спрыгнул на снег.

Пусть от Первоснежной улицы до Управления полиции едва ли не в прямом смысле рукой подать, однако от неудобной позы на кузове розвальней затекли ноги. Смаг на пару с дежурным городовым уволокли бесчувственного Тефана Афрона в арестантскую. По крайней мере, муж Юраны Афрон увидит ещё один рассвет, путь и через окно с кованой решёткой.

После морозной улицы в кабинете на втором этаже особенно приятно скинуть пальто, шапку и рукавицы. Только что натопленная печь дышит жаром. Так и подмывает отправиться в ресторан и как следует поужинать, только ещё рано. В свете пары свечей на канделябре Туран развернул блокнот. Пока память свежая, пока сытый желудок не отключил мозги, нужно записать показания соседа Тефана Афрона.