Под солнцем Севера

Привлекательна на реке пора бурного весеннего половодья, когда лед прошел, и местность до неузнаваемости меняется (в понизовье это обычно бывает в конце июня). Русло, несмотря на незакатное солнце, почти не различается: перед вами — огромная бурлящая стихия. Течение то быстрое, то, ближе к берегам, медленное. Над затопленными тальниками изжелта-бурая вода непрерывно рябит.

Вслед за окончанием ледохода уровень воды все еще повышается (продолжается таяние снегов), и проносится «большая сила» вольной воды. Позднее она начинает быстро спадать. Реку питают лишь изредка выпадающие дожди да таяние наледей и древних ископаемых льдов (в низовьях).

К копну июля река доходит до летней межени — вода убывает почти наполовину. Иногда, казалось бы без видимых причин, возникает внезапный подъем воды. Эго напоминает о себе соседнее с рекой озеро. Оно прорывает перемычку, отделяющую его от реки, и вся озерная вода устремляется в реку. Изредка, как говорит Прохор, «задурит земляная река» — разольется какой-нибудь большой приток Колымы — опять виновата «прорва» и озерная вода.

В августе продолжается таяние льдов и снега, а после дождей образуется паводок (па две-три недели).

К концу августа уровень речной воды снова медленно опускается, вплоть до замерзания реки.

— Река наша глубока, — сказал рыбак, — но образует много осередышей (низких заливных островков), мелей, ежегодно меняющих свое направление, стрелок и песчаных кос. Капитанам пароходов надо быть начеку. Водяная дорога отличается большим непостоянством. Когда ветер нагоняет с моря воду, для речных судов становится небезопасным плавание от Омолона до устья Колымы.

Прохор, как и все понизовики, рассказывал своеобразным говором. Так, услышав, что я назвал его русским, он сказал:

— Какие мы юсские, мы койымской найод!

В колымском наречии сохранилось много старинных слов и оборотов еще с тех пор, когда более чем три века назад сюда пришли казаки-землепроходцы «подводить чукотскую землицу под высокую руку русского царя» и построили Нижне-Колымский острог (1644 год). Потомки их обжили эти берега и породнились с местными народностями. У русоволосого колымчанина со светлыми глазами тут можно встретить скуластость, узкие глаза и редкую растительность на подбородке, как у якута или иного предка, выходца из тундры или северной тайги.

И все же, несмотря на некоторые заимствования из якутского и юкагирского языков, колымчане не утратили своей русской речи с ее «сладкоязычием». Звуки Р и Л тут вовсе пеупотребнмы, а Ч, Ш, Щ, Ж часто заменяются Ц, С, З. Вместо слова «пришла» тут непременно скажут «пьисья».

Рассказывал Прохор с большим увлечением. Чувствовалось, что в нем еще живет юная душа рыбака, влюбленного в природу Колымской землицы.

На следующее утро дул северо-восточный ветер. Морской «рассол» (так называют здесь океанскую воду) пригнал к нашему берегу несколько «пузырей» — медуз розоватого оттенка с красноватыми прожилками. В долине медленно и невысоко над землей летала большая птица. Иногда опа замедляла полет и, приостанавливаясь в воздухе, «тряслась» на месте, высматривая добычу. Вот она уселась на одинокий береговой утес. Мне удалось «поймать» ее в бинокль. На бледно-буроватом оперении у нее слегка выделялись темные полоски на голове и белесой груди. Рассмотреть ее лучше не удалось: она взлетела с протяжным свистом. Это был молодой мохноногий канюк.

При расставании Прохор спросил:

— Правда ли, что наш колымский чукучан водится на всем свете только в одной Колыме?

Сибирский чукучан (катостомус), нерестующий в июне на быстринах с галечниковым дном, и в самом деле оригинальный обитатель реки. Это единственный вид, населяющий в пашей стране Яну, Индигирку и другие реки далее на восток. Но, помимо Восточной Сибири, он живет и в Китае и в Северной Америке. Мне показалось, что Прохор, узнав об этом, немножко огорчился: он гордился родной рекой, и ему хотелось остаться уверенным в том, что в пей живут особенные, нигде не виданные рыбы.

Мы отчалили и, следуя извилинам берега, продолжали подниматься вверх по реке.

Для тяги лодок против течения тут иногда используют собак. Животные отлично справляются с таким бурлацким делом. Если на пути встречают устье притока, то по одному слову хозяина собаки переплывают на другой берег и продолжают свою работу.

Посредине реки виднелись острова (в дельте реки их много). Ближайший из них вытянулся вдоль русла не менее чем на километр.

Проплыв около часа вдоль берега на юг от Глубокого ручья и потом свыше десятка километров на юго-запад, мы, обогнув мыс, причалили к заимке Сухарной.

Сухарная — самая северная заимка, хотя моря оттуда уже не видно. Расположена она у подошвы холма. Десятка полтора приземистых промысловых избушек вытянуты в один ряд вдоль реки. Построенные из плавника, они напоминают амбарчики. Вместо крыши — потолок, заваленный сверху толстым слоем земли. Но, несмотря на тесноту, избушки привлекают к себе много предприимчивых людей. Здесь самый знаменитый для всего понизовья Колымы подледный промысел рыбы.