Под солнцем Тосканы

Ещё середина дня и слишком тепло, нет смысла подавать на стол крепкий бульон. Мы останавливаемся в городе и подкрепляемся в баре сэндвичами, а Джесс рассказывает нам о венчании, на котором он только что присутствовал в Вестминстерском аббатстве. Эшли провела в дороге больше времени, ей хочется отдохнуть. Мы с Эдом идём погулять, а потом, раз уж день выдался таким тёплым и в силу привычки, начинаем работать в саду. Я пропалываю свои лекарственные травы, достаю из горшков герань, стряхиваю землю с корней и заворачиваю растения в бумагу, чтобы сохранить в течение зимы. Эд косит и сгребает граблями длинную траву. Все травы пропитаны влагой, все они свежие, даже сорняки прекрасны. Я украшаю киот ветками ели с орешками и ветками оливы, а над головой Марии вешаю золотую звезду. Эд пытается сжечь кучу листьев, которые мы так и не сожгли прошлым летом из-за сухой погоды. Теперь они такие влажные, что только дымятся. Когда снова появляются Эшли и Джесс, мы едем в оранжерею и покупаем живую ёлочку и большой горшок, чтобы её посадить. Хоть она и невелика, но занимает главное место в гостиной. Для её украшения у нас есть только гирлянда, поэтому мы решаем поехать завтра во Флоренцию и купить какие-нибудь игрушки. Я принесла несколько свечей в форме звёзд и несколько явно не тосканских farolitos — уличных огней, это обычай Санта-Фе, который я сохранила с тех пор, как однажды провела там Рождество и полюбила свечи в бумажных мешках. Эти мешки лакированные, в них вырезаны звёзды. Мы украшаем десятком таких светильников каменную стену на передней террасе, и вид получается магический, свет изнутри мешков проходит сквозь вырезанные в них звёзды. Мы кладём на каминную доску сосновые шишки и ветки кипариса, которые Эд срезал сегодня днём. Каким лёгким кажется всё, и какое удовольствие — вернуться к рождественским радостям. Миски крепкого бульона и огонь действуют как наркотик. В больших креслах, завернувшись в мохеровые одеяла, мы слушаем Элвиса, исполняющего с компакт-диска песню о синем-синем Рождестве.

Во Флоренции на уличном базаре мы находим шарики из папье-маше и колокольчики с ангелами. Рядом с фургона торгуют мисками trippa — требухи, к чему у флорентинцев особое пристрастие. Бизнес процветает. Если вчера я думала, что, кажется, начинаю любить зиму, сегодня я в этом твёрдо убедилась. Поездка во Флоренцию окупилась, этот город великолепен в холодное декабрьское утро. Как и во всех городах, ёлочные украшения очень милы — фонари развешаны вдоль узких улиц с небольшим интервалом, светящиеся гирлянды дополнены подвесками. Очевидно, женщины этого города не слышали о жестокости к животным: я нигде не видела столько длинных роскошных меховых манто. Мы понапрасну ищем искусственный мех. Мужчины одеты в пальто из прекрасной шерсти. Один из моих любимых баров, «Джилли», переполнен, из него доносятся громкие голоса и слышится стук шашек о стол и свист от постоянных выбросов пара из автомата по изготовлению эспрессо. В середине улицы Эд останавливается и поднимает руки:

— Послушайте!

— Что? — Мы останавливаемся.

— Именно что ничего! Как вы не заметили? Никаких мотоциклов. Для них, наверное, слишком холодно.

Эшли хочет сапоги к Рождеству. Очевидно, тут их и надо покупать. Она находит для себя чёрные кожаные сапоги и коричневые замшевые. Мне понравилась чёрная сумка, но она мне не нужна, и я ухитряюсь удержаться от покупки. Как раз перед закрытием всех торговых точек мы бросаемся в монастырь Сан-Марко с фресками Фра Анжелико в кельях. Джесс такого никогда не видел, к тому же посмотреть на двенадцать ангелов-музыкантов в это время года очень уместно. Начинается сиеста, так что мы застреваем на долгий ланч у Антолино, это такой изысканный ресторанчик с пузатой печкой в центре помещения. В меню перечислены пасты с мясным соусом из зайца и кабана, с уткой и полентой.