Под стук колес. Дорожные истории

Игорю мы принесли стакан свежего чая, и велев набираться сил для продолжения рассказа, сами пошли в тамбур – решили освежиться и погулять по перрону во время остановки.

Что интересно, мы ничего не обсуждали – переглядывались и хмыкали, произнося нечто вроде: «Да-а-а…», «Надо же!…» и «Вот это да!»

А Сергей вообще, нахмурясь, курил и что-то думал про себя.

Когда поезд тронулся, мы уже сидели в купе и слушали продолжение рассказа.

8

«А вот все то, что было дальше – я долгое время сначала вообще не осознавал. Позже для понимания происшедшего мне опять-таки понадобилось время.

Но попробую все же попытаться передать все, как было, максимально точно.

Я помнил, как брел куда-то, держась за заборы и постоянно при этом падал. Особой боли не было – просто сильно ныло в груди. Впрочем, иногда боль то стремительно нарастала, то также внезапно затихала, о т х о д и л а куда-то на время.

Врачи потом говорили – боль отпускала. Действительно, она то как бы хватала меня изнутри, то отпускала, и тогда мне становилось легче.

И так, как мне кажется, продолжалось вечно. Повторяю, я не понимал, куда бреду, что со мной. Все мысли были заняты этой болью.

Позже мне рассказали, что нашли меня прямо на откосе, ведущем к берегу моря. Зачем я стремился к воде – это ведь просто чудо, что меня нашли. Ночью берег моря пуст, воздух наполнен запахом соли и шумом от прибоя. Я почему-то запомнил именно этот запах и этот шум – до начала выздоровления они как будто преследовали меня.

А наткнулась на меня влюбленная парочка, которая ходила на берег полюбоваться на море под луной. И, возвращаясь по тропинке домой, молодые люди чуть не споткнулись о мое тело.

Парень остался возле меня, а девушка побежала в поселковую больницу. Оттуда прислали машину, и меня привезли прямо на операционный стол.

Больница в поселке Рыбсовхоза неплохая, и там даже хирург есть – вот он и дежурил в ту ночь. На мое счастье.

Хотя честно говоря, как потом мне этот врач говорил, случай был у меня не особо сложный. Проникающее ранение, нож был узким, глубина раны – не более пяти сантиметров. Единственная опасность – могли быть задеты сосуда сердца, но, по словам доктора: «Более удачного для вас проникающего ранения ну просто не могло получиться».

Да, сразу после реанимации ко мне приходили из милиции, и я подписал какую-то бумагу. Заявление, скорее всего.

Нет, Аллу я больше не видел. Ко мне приходил следователь где-то через неделю и сказал, что Акико Дзери задержана, но молчит. А я к тому времени уже все вспомнил и меня охватил ужас – мало того, что я искалечил жизнь матери, я теперь уничтожаю ее дочь – я просто не мог и не желал представить себе эту тоненькую, на вид чуть ли не подростка, девочку где-нибудь в тюремной камере.

И поэтому при последующей беседе со следователем у меня хватило ума либо отмалчиваться, либо отвечать на все его вопросы «Не знаю», «Никак не могу вспомнить» – и все примерно в том же духе.

От него я узнал, что нож был весь в крови, отпечатков пальцев на нем не нашли. И поэтому прямых доказательств вины девушки нет…

Почему Алла сделала это? Молоденькая девушка…

Но это, как раз, понять можно. Виноват я сам. А она просто защищала свою маму. Давайте попробуем рассмотреть ситуацию со всех сторон.

И начнем издалека.

Припомним, какой была Мила в 1975 году? Вы только представьте – девчонка ее возраста, которая стала лидером и безоговорочным авторитетом для сверстников, причем – и парней тоже? И где – на Кавказе, где знаете ли, всегда господствовала психология полнейшей подчиненности женщины воле мужчины? Какой сильной натурой нужно обладать, какой волей!

Так что – сами понимаете!

А теперь представьте себе, что такая вот девочка неожиданно даже для себя самой влюбляется. Сразу, возможно – единомоментно, как влюбиться могут именно такие необыкновенные натуры.

Причем это – первая любовь!

Они же – не как мы, они совершенно другие. Представим себе две крайности эмоциональной сферы – сильную и слабую. Мы, обыкновенные люди, с нашими обычными страстями находимся где-то посередине.

Но здесь речь идет ведь не только о силе эмоций, но и о критериях их оценки. Думаю, наши обычные мерки к таким людям, как Мила, просто неприемлемы.

Наверное, только так такие, как Мила-Сумико и могут влюбиться – без памяти, даже в человека, которого совершенно не знают. Но которому – заранее, как все влюбленные, доверяют безоговорочно во всем. И, конечно, они готовы для него и ради него на все…

И, естественно, они ждут такого же отношения к себе.

В такие моменты влюбленная женщина верит всему, что говорит ей о н…

Ведь черт знает как давно сказано кем-то: «Любят не за что-то, а вопреки чему-то».

Наверное, что-то в этом выражении есть. Любить, например, вопреки обстоятельствам…

И она любит. Любит и ждет год за годом, как умеет ждать может быть, только восточная женщина.