Под свист пуль

Последний раз видел Даймагулов Тамару Федоровну при выписке из госпиталя. Он пришел тогда в ординаторскую, где, к счастью, не было никого из посторонних: она сидела одна за своим столиком. В руках у него был огромный букет красных роз. Приготовившись сказать многое: что боготворит ее, что не знает женщины лучше, красивее. Это подразумевало бы, что он готов посвятить ей всю оставшуюся жизнь. Но… Даймагулов и сам не знает, что с ним тогда произошло. Язык словно прилип к небу, и вместо прекрасной волнующей речи прозвучало какое-то жалкое мычание. Он потом ругал себя последними словами. Обмишуриться в такой момент!..

Однако его застенчивость и даже косноязычие как раз пошли Даймагулову на пользу. Он сумел дать ей понять, насколько глубоки его чувства. Она сочувственно улыбнулась.

– Не надо лишних слов, Николай Николаевич, – сказала она своим певучим контральто. – Я давно уловила то, что вы хотите мне сказать. Но, ради бога, нет.

– Почему? – воскликнул он с отчаянием.

– На то, поверьте мне, есть веские причины.

– Но вы же свободный человек. И вольны…

Она протестующе подняла руки.

– Да, формально, я, конечно, как та кошка, что гуляет сама по себе. Однако это совсем-совсем не так…

– Позвольте хоть надеяться!

– Право же, не стоит, – печально улыбнулась она. – Проще будет и для меня и особенно для вас!

На том и закончился тот их давний разговор. Тамару Федоровну куда-то позвали, кажется, к больному, которому стало плохо, и она торопливо попрощалась.

Делал ли он попытки еще раз встретиться с княжной Тамарой? Безусловно, и не раз. Но все они закончились безрезультатно. То ее не оказывалось в госпитале, то она была на операции, то ему никак не удавалось попасть в Ставрополь, где жила и работала его богиня. Ежели он и видел ее, то всего на две-три минуты, состоящие из расспросов: как здоровье, самочувствие, не беспокоят ли заштопанные раны?..

И вот Тамара Федоровна здесь, в отряде. Новость была поистине ошеломляющей. Мелькнула даже шальная мысль: а что, если она ради него сюда приехала?.. Но Даймагулов был реалистом и сразу же отверг подобное предположение, прекрасно понимая, насколько призрачны, несбыточны его дурацкие надежды. Просто так уж получилось, случай выпал. И тем не менее все его помыслы устремились к санчасти. Он должен увидеть ее, услышать голос, почувствовать теплое, нежное рукопожатие любимой!

Даймагулов торопливо распрощался с Рундуковым. Тот даже посмотрел на него недоуменно. Собрались вроде кое о чем поговорить, и вдруг на тебе: пока, я спешу! С инженером прежде такого не бывало. Но спорить он не стал. Рундуков считал: раз человек торопится, значит, его задерживать не следует. Он любил повторять поговорку: вольному – воля, спасенному – рай.

Даймагулов быстро отыскал палатку медиков. Спросив разрешения, вошел – и сразу же увидел ее возле печки. Она стала еще строже и прекрасней. Так, по крайней мере, ему показалось. Те же лучистые глаза, нежный овал лица, изящные губы, подбородок с ямочкой. Вот только морщинок под глазами прибавилось. И тут, конечно, не столько годы виноваты, сколько война. Много часов, за то время, что они не виделись, она простояла за операционным столом, спасая людей от смерти. И какая ответственность лежала на ее плечах! Поневоле состаришься.

– Рада видеть вас, Николай Николаевич, в добром здравии, – улыбнулась она и протянула руку. – Как ваши раны? Не беспокоят?

Он торопливо и очень осторожно, точно боясь раздавить, пожал сухую, теплую ладошку.

– Никак нет, дорогой доктор! Здравия желаю! – гаркнул Даймагулов уставное приветствие и тут же смутился. Что это он, как солдафон, талдычит. И поспешил добавить: – Вы так хорошо меня подштопали, Тамара Федоровна.

– Ну, не стоит преувеличивать мои способности, – усмехнулась она. – Это была трудная, конечно, но все же обычная операция. С ней любой хирург справился бы.

В палатку неожиданно заглянул солдат-посыльный с красной повязкой на рукаве.

– А я вас ищу, товарищ майор, – обрадованно воскликнул он, обращаясь к доктору.

– А что случилось? – обеспокоенно спросила она.

– На мине, говорят, кто-то подорвался. Вы нужны. Командир ждет вас у своей машины тут неподалеку.

Даймагулов выскочил из палатки вслед за Тамарой Федоровной. Раз речь шла о мине, то это и его касалось в первую очередь.

Еще издали они увидели фырчащий командирский газик и нетерпеливо ходящего вокруг него Агейченкова. Чуть поодаль стоял бронетранспортер с вооруженной охраной, без которой командир из лагеря не выезжал (таков был приказ свыше). Агейченков вскинул взгляд на подбегающего врача и удивленно воскликнул:

– Ты?.. Каким образом?.. – но тут же осекся. – Прости, совсем забыл. Мне же сегодня докладывали.

Увидев спешащего к машине Даймагулова, удивленно спросил:

– А как же ты тут очутился? Я же тебя вроде не вызывал… Впрочем, ты мне там как раз и понадобишься. Это по твоей части. – Агейченков распахнул заднюю дверцу. – Прошу сюда! И аллюр три креста!

Глава 3