Под тенью феникса

– Да ладно, что ты такой серьезный, в самом то деле. Просто бомбанули большой груз сигарет, вот и раскурились. Немного роскоши бывает в тему.

Курение табака в наше время действительно было роскошью, от которой многим пришлось отказаться. Я до сих пор считал большим достижением то, что добился безникотиновой судьбы для своего отряда в то время, когда многие жители Краснинского вынужденно перешли на курение всякой сомнительной дряни вродесухих малиновых листьев.

– Роскошь на то и роскошь, что она необязательна. Готовьтесь, ребята, как груз закончится – буду давать вам уроки по распрямлению сворачивающихся в трубочку ушей.

После этого моего язвительного замечания все трое курильщиков, как по команде, затянулись особенно глубоко и смачно. Некурящий Томми лишь улыбнулся и покачал головой.

Если отходили наши разведчики с величайшими мерами предосторожности, короткими перебежками от машины к машине до самой стены, то возвращались они уже весьма расслабленно

– всего лишь пригнувшись и быстро шагая.

Выяснилось, что часовых на территории не больше трёх человек, стена на трёх внутренних углах имеет обзорные лесенки, но на них за время разведки поднимался всего один боец с целью порадовать своё нетрезвое сознание мочеиспусканием с трёхметровой высоты, в честь чего он громко цитировал общеизвестный детский стишок. Судя по крикам, доносившимся из ангара, заседавшие в нём шакалы пили повально и безмерно, однако рассчитывать на то, что они пьяны все без исключения было бы крайне неосмотрительно. Стена была вполне доступна для преодоления в районе северо-западного угла ввиду плохо подогнанных плит, также имелось удобное место на южной её части, сложенной из кирпича. В том месте, где кирпичная кладка упиралась в западную секцию, бетон выдавался далеко вперёд таким образом, что получался угол, который можно было форсировать хоть с разбегу. К тому же Симон заметил, что раствор, на котором держалась кладка, был совсем жиденьким, и при необходимости в нём можно было легко проковырять ножом щелиступеньки. Заходить со стороны восточной секции из фур он не советовал – по ту сторону за ними было единственное более-менее достаточно освещенное двумя фонарями место. Ангар имел две входные двери на фасаде, по бокам от широких ворот, и симметричные им двери с противоположной стороны.

На внутренней территории, помимо хорошо заметных строений, удалось заметить у южной стены штабель бетонных блоков и кучу щебня метров семи в основании. Возле ангара стоял небольшой автобус, а между ангаром и северной стеной была загнана большая автоцистерна с бензином, сразу за ней находились затянутые брезентом контейнеры, а дальше, у самой лесенки в северо-западном углу, были припаркованы две легковые машины. Ещё одна машина стояла в юго-западном углу таким образом, что своими фарами они могли осветить добрую треть территории, и на это необходимо обратить особое внимание. Рассказывая об увиденном, Симон чертил простенький, но вполне подходящий для наших целей план комплекса, что здорово помогало разобраться в описании.

Выкладка у нас была самая что ни на есть полная. Наши обычные бронежилеты с керамическими бронепластинами, которые мы бомбанули ещё несколько лет назад в Челябе, вмещали в свои накладные кармашки всё необходимое. К слову, отходили мы из Челяба с боем, так что больше туда не совались – а следовало, непременно следовало. У верхнеуральцев были свои броники – не хуже, но потяжелее.

На каждого бойца пришлось по автомату с пятью полными магазинами и по три гранаты – одна оборонительная и две наступательных. Гранаты были свежие, только накануне извлечённые из фабричного ящика, и едва уловимо пахли смазкой. Также всем досталось по пистолету и штыкножу.

Раций с гарнитурами оказалось всего три, так что нам пришлось разделиться на соответствующее количество боевых групп, что не вызвало никаких вопросов. Казалось бы, в скрытой операции это самый очевидный момент, но нет-нет, да и услышишь историю о каком-нибудь мудаке, которого обнаружили и тут же накрыли огнём после предательского писка невыключенной рации. С

гарнитурой, конечно, таких проблем быть не могло. Слышал ещё о навороченных наушниках, которые передают звук вибрацией на кость черепа, тем самым обеспечивая абсолютную тишину, но представить себе бойца, реально нуждавшегося в таком оснащении, было невозможно.

Неспешно и тщательно распределяя снарягу на жилете, часто входишь в очень особенное состояние, когда мысли и чувства приглушаются, вытесняемые из головы отстранённой решимостью. Распихиваешь по карманам рожки, и думаешь: «Ух, многим хватит на орехи».

Закрепляешь гранаты: «Да, может прийтись туго. Прорвёмся».

Примыкаешь к стволу штык: «И для тебя работа найдётся. Не хотелось бы, но поди знай…».

Проверяешь пистолет, кобуру – уже не думаешь.

Подтягиваешь ослабшие шнурки: «Ну, понеслась».