Под управлением любви

Через два поколения выйдут на свет
люди, которых сегодня нет.

Им будут странными страхи мои,

искаженный овал моего лица.
Ниточка неразделенной любви
вонзится пулею в их сердца.
Им будет робость моя чужда,
они раскованней будут и злей…
Зависть, ненависть и вражда
взойдут над просторами их полей.

«Давайте чашу высечем хрустальную…»

Давайте чашу высечем хрустальную
из голубого хрусталя
под музыку резца печальную
в честь ловких пальцев кустаря.

Давайте позабудем дерзость вздорную

на диком береге своем;
на чашу глядя ту, на рукотворную,
иные дали воспоем.

В который раз не зря ж мы души подняли

и речь о правде завели…
На свете нет заботы благороднее,
чем украшение земли.

Она нам всем – и первый крик, и матушка,

да и последнее жилье.
Ах, только б ни кровинушки, ни пятнышка
вовеки на челе ее!

Новая Англия

Оле

Новая Англия. Старая песенка. Дождь. И овсяной
лепешки похрустыванье.
И по траве неизвестного хищника след.
Что-то во всем вашем, ваше величество, облике
неповторимое, грустное,
что-то такое, чему и названия нет.

Времечко, что ли, еще непривычное, облачко,

слишком уж низко бредущее,
образ ли жизни, рожденный цветком луговым?
Или вам видится, ваше величество,
непредсказуемым ваше грядущее,
или минувшее видится вам роковым?

Кто его знает, что завтра отыщется. Может, случится, —

надежд увеличится.
Кто потеряет, а кто непременно найдет.
Новая Англия. Старая песенка. Что ж тут поделаешь,
ваше величество:
что предназначено, то и стоит у ворот.

«Покуда на экране куражится Сосо…»

Покуда на экране куражится Coco,
история все так же вращает колесо.

Когда же он устанет и скроется во тьму,

мы будем с прежней страстью прислуживать ему.

И лишь тогда, пожалуй, на место встанет все,

когда нас спросит правнук: «А кто такой Coco?»

Перед витриной