Под Варды синими сводами (СИ)

Теперь она слыла одной из самых прекрасных дев Амана, и Мастер Феанаро, похлопывая отца по плечу, поспешил заявить, что только у истинных нолдор рождаются такие прекрасные дочери. Он лично приехал в Альквалонде, который уже мог назвать своим вторым домом, чтобы пригласить ее отца со всей семьей пожаловать на торжества по случаю женитьбы его любимого сына Куруфинвэ.

Они, разумеется, прибыли и, остановившись по традиции в огромном дворце деда Финвэ, нашли в его объятиях радушный прием, почувствовав себя желанными гостями.

На пышном празднике ее братья, с которыми Нэрвен по-прежнему проводила много времени, с удовольствием болтали с родней из Первого и Второго домов, в то время как она сторонилась всех, задумчиво блуждая в садах и парках Тириона и тоскуя о морском побережье.

Из окон ее покоев во дворце деда Ольвэ открывался прекрасный вид на гавань и порт. Больше всего ей нравилось смотреть на него в сумерках, когда Тельперион уже угасал, а Лаурелин еще не набрал силу. В ней самой соединился свет обоих Древ. Особенно это касалось ее волос. Только ленивый не говорил на каждом углу об их красоте и неземной красе их обладательницы. Слушая бесконечные комплименты от придворных юношей нолдор и приехавших на свадьбу друзей братьев феанорингов из ваниар, Нэрвен начала понимать, что красота может доставлять не меньшее неудобство, чем неприметная внешность.

По случаю затянувшихся свадебных торжеств для молодых внуков Финвэ была организована охота, которую так любили Турко и Курво, в то время как взрослые — Финвэ с сыновьями, отправились в Валмар, чтобы предстать перед Сулимо. Ее дед, всегда бывший для Нэрвен примером чистоты и истинного благородства феа, никогда не оставлял попыток окончательно примирить своих сыновей.

В назначенный час Ириссэ* и Нэрвен в одинаковых платьях для верховой езды выехали на охоту в сопровождении братьев новобрачного, его самого и его молодой супруги — прекрасной Вэнлинде из нолдор и многочисленной свиты.

Ее черноволосая белокожая красавица-кузина, дочь дяди Нолмэ, казалось, парила в небесах, когда Турко помогал ей усесться в седло. Нэрвен, состроив недовольную гримаску, вскочила на своего коня самостоятельно, сделав это с грацией и изяществом, присущим с некоторых пор всем ее движениям.

Она решила тогда, что поедет исследовать кедровый лес, находившийся недалеко от Тириона, и искала удобного момента, чтобы незаметно для других свернуть влево от основной дороги.

Когда свора Турко понеслась вперед, загоняя несчастного оленя, Нэрвен удалось, воспользовавшись моментом азартной погони за дичью всех любителей охоты, ускользнуть незаметно на боковую дорогу. Почувствовав себя свободной, наконец-то, от общества всех этих надоедливых молодых квенди, она направила своего коня по дороге, устремившись к растущим впереди кустам можжевельника.

Добравшись до леса, Нэрвен спешилась и, привязав лошадь у лесной кромки, прогуливалась среди можжевеловых кустов, срывая ягоды. Тишина и покой — вот и все, что ей нужно. И никаких комплиментов, взглядов, танцев.

Одно из высоченных кедровых деревьев привлекло ее внимание своей раскидистой кроной. Аромат кедровой хвои кружил ей голову, свет Тельпериона был в самом зените, и Нэрвен решилась забраться на дерево, чтобы с него осмотреть окрестности.

Вскарабкавшись по стволу к верхним ветвям, Нэрвен выбрала ветку понадежнее и продолжила исследование кедра продвигаясь вдоль этой ветки, отдаляясь постепенно от ствола. Когда больше половины ветки было уже позади, она вдруг почувствовала, что та начала прогибаться под ее тяжестью. В этот критический момент Нэрвен посмотрела вниз, чего, она знала, ни в коем случае нельзя было делать. Руки и ноги ее сами собой отпустили опасно наклоненную ветку, и Нэрвен с громким отчаянным криком сорвалась с дерева, успев подумать о том, как будет расстроен такой нелепой смертью отец.

Зажмурившись и вздрагивая, Нэрвен неожиданно ощутила себя в чьих-то руках. Вместо страшного удара о землю, она оказалась крепко стиснута в объятиях. Не в силах оправиться от пережитого потрясения, она, не открывая глаз, вцепилась в одежды державшего ее на руках неизвестного и прижалась к нему, зарываясь лицом в бархат охотничьего камзола на его груди.

— Как вцепилась-то намертво! — расхохотался ее спаситель.

Услышав его заливистый смех, она широко раскрыла глаза.

— Ты?! Что ты здесь делаешь?! Оставь меня! — закричала Нэрвен противным голосом, вызвав лишь новый взрыв хохота. Хватка, которой ее удерживал Морьо, ни мало не ослабла от ее отчаянных и неуклюжих попыток освободиться.

— Не знаю, как у Турко, а у меня охота удалась на славу! — сквозь смех говорил он, — Хоть я и не рыбак, как твой дед, но сегодня поймал самую красивую золотую рыбку во всей Арде! — он наконец ослабил объятия, продолжая смеяться, и опустил добычу на землю.

В Нэрвен все закипело от ненависти к нему. «Наглый, грубый, мерзкий краснорожий ублюдок!» подумала она и бросилась на не ожидавшего нападения Карнистиро.