Под Варды синими сводами (СИ)

Как он всегда желал ее, с каким трепетом хотел прикасаться, владеть ею, покрывать поцелуями ее всю! Больше единственная и любимая не хотела его мучить, напротив — казалось, Мирионэль особенно желала искупить прежнюю холодность внезапно вспыхнувшей нежной страстью, сама раздевая его, оглаживая и лаская его голову, шею, плечи, грудь и живот… Ее руки скользили по его бедрам, когда она стягивала с него, оцепеневшего от происходящего, штаны, освобождая его от остатков одежд.

Наконец, придя в себя, он притянул ее ближе, припал губами к тонкой шее, сжимая в объятиях, ненасытно стремясь исследовать ее всю, сделать полностью своей. Навсегда.

В эту ночь наслаждение, о существовании которого он и не догадывался, накрывало его раз за разом, заставляя почти терять сознание. Пережив очередной пик, он хотел ее еще и еще, не в силах насытиться своей возлюбленной и даримыми ее близостью ощущениями. Ее было мало. Тьелпе чувствовал, что его тело только дорвалось до вожделенного удовольствия — слияния с любимой. Она тоже желала его. В каждом ее поцелуе, в каждом движении ему навстречу, в каждом вздохе и стоне он чувствовал, что ее желание не уступает его собственному. Возлюбленная обнимала Тьелпе, вздрагивая всем телом при каждом его движении, горячо целовала, вознаграждая за долгие годы отчуждения.

С Мирионэль он познал острое, переворачивающее феа и сжигающее роа, яркое наслаждение. Сплетясь на ложе среди скомканных покрывал, они провалились в сон лишь с рассветом.

Пробудившись, Келебримбор обнаружил, что ее нет рядом.

За завтраком, к которому он опоздал, кузина не появлялась. Венценосные мать и дочь чинно, опустив взгляд в свои тарелки, ели сладкие печенья и фрукты, разрезая их специальными небольшими ножами.

Во время разговора с Леди Галадриэль Лорд Эрегиона чувствовал себя непривычно. Он был счастлив как никогда и, в то же время, был обеспокоен тем, что ему не удалось увидеть Мирионэль этим утром. Она будто избегала его.

Когда она, одетая в дорожный костюм, в числе прочих сопровождающих Галадриэль и Келебриан садилась на лошадь, чтобы отправиться навстречу Гил-Галаду, Тьелпе не удержался, подошел к ней, помог усесться в седло, поцеловал тонкую руку. Его возлюбленная казалась встревоженной и опечаленной.

Прошептав ему: «Прости… Мне нужно время…», она отправилась в путь вместе со свитой Артанис, оставляя кузена в беспокойстве.

В Артано, пока он стоял за портьерой в обеденной зале Владыки Эрегиона, боролись сразу несколько чувств. Первым и самым сильным была боль. Он увидел, не сразу поверив своим глазам, как эта валимарская дрянь, Артанис, буквально бросила в объятия его ненаглядного нолдо ту самую его зазнобу, о которой тот грезил во сне и наяву. И откуда, из какой всеми проклятой пропасти, из какой черной дыры, смогла изворотливая интриганка Артанис вытащить на свет эту пугливую лань?!

Самолюбию Артано был нанесен серьезный урон, но не это сейчас ранило его настолько тяжело, насколько его уязвляло сознание того, что ему никогда не быть любимым Лордом Эрегиона. Глядя на то, как Келебримбор вцепился в темноволосую нолдиэ, майа осознал это особенно отчетливо. Боль была сокрушительной. После стольких веков одиночества он, наконец, полюбил по-настоящему и вынужден бессильно наблюдать, как его возлюбленный, которому он даже не смог признаться в своих пылких чувствах, с вожделением обнимает какую-то презренную женщину.

Все меркло перед этой всеобъемлющей болью, разливавшейся по внутренностям ядовитым потоком. Он стоял, дрожа, сжав кулаки, так что ногти до крови распороли ладони, пожирая глазами фигуру своей соперницы.

Что ему делать, Артано не знал. Одно было ясно — нужно во что бы то ни стало расквитаться с дочерью Арафинвэ за это внезапное появление, ведь это благодаря ей рушились его надежды на счастье в любви.

Теперь его Келебримбор подарит его Кольцо этой деве. Может быть, уже этой ночью они станут мужем и женой, а ему, Артано, останется только всхлипывать в стороне, оплакивая свои чувства и разбитые надежды.

Ну, ничего, он отомстит им всем! Когда надо он умеет быть коварным. Жестоким, несмотря на полученное от эльфов и людей прозвище, Артано никогда себя не считал, а свою бесчувственность к страданиям других воспринимал как твердость духа — противоположность слабости и склонности к излишним сантиментам.

Как бы то ни было, Артано решил выяснить, что задумала дева Артанис. Интуиция подсказывала ему — необходимо дождаться ее разговора с Келебримбором, узнать, о чем он будет, и только после этого начинать действовать. А пока он выжидал окончания трапезы, чтобы проследить за Лордом Эрегиона и его незваными гостьями.

Келебримбор тосковал по Мирионэль после их отъезда, но теперь все было совсем иначе. Он знал, что очень скоро она вернется к нему. Она уже подарила ему себя, ей только нужно время, чтобы окончательно решиться и все обдумать, справится со своими страхами.