Под Варды синими сводами (СИ)

Тогда-то Тьелпе пожалел, что он не поэт и не мастер убеждения и велеречий, каким был дядя Кано. Будь он хоть вполовину так же талантлив, как Маглор Певец, ему бы удалось убедить ее остаться с ним сейчас и они уже сегодня во всеуслышание объявили об их скорой свадьбе. Одно его успокаивало — она ушла, унося с собой его подарок — золотое кольцо, символизировавшее предложение руки и сердца.

Над тремя кольцами для эльдар — секретной миссией, порученной ему Артанис, Келебримбор работал с особенным вдохновением. Ему казалось, что это действительно работа, достойная внука Феанаро, хоть и не столь славная, как создание сильмарилов.

Денно и нощно лучший ювелир Арды творил, проводя все время в помещении своей большой кузницы-мастерской. Он хотел отблагодарить Галадриэль, не обращая особого внимания на ее домыслы в отношении Артано. И меньше всего не обращал он на них внимания теперь, когда все его мысли были сосредоточены на любимом существе, которое Лорд Эрегиона мечтал навечно заключить в объятия.

Кольцо Воздуха, самое могущественное из трех, он нарек Вилья, выковав его из чистейшего золота и украсив небольшим сапфиром. Следующим было создано Кольцо Огня. Его Келебримбор назвал Нарья, инкрустировав кроваво-красным рубином. Последним из трех стало Кольцо Воды — Ненья. Это кольцо самый искусный ювелир Эа изготовил из его любимого мифрила, усыпав бриллиантами причудливый бутон цветка, что венчал его.

Они встретились с большим отрядом, который Мирионэль могла бы смело назвать войском, Владыки Эрейниона через полторы недели пути в небольшом поселении эльдар на западной окраине Эрегиона. Сам теперешний повелитель земель, некогда принадлежавших ее отцу, умел расположить к себе.

Гил-Галад был очень похож на Нолдарана Нолофинвэ, не унаследовав от своей матери из синдар никаких внешних черт. Его манеры были безупречны и при этом просты. Со всеми вокруг он был учтив и вежлив, сохраняя при этом достоинство и величие истинного Владыки нолдор. Воспитанный Кирданом, предводителем фалатрим, Эрейнион, которого она лишь единственный раз до этого видела совсем юным в замке Барад-Эйтель, говорил одинаково свободно как на высоком наречии, так и на языке синдар.

Мирионэль хорошо запомнила единственный разговор с отцом Владыки, тогда еще принцем Финдекано. В чертах, движениях и речи его сына она явственно читала тот же отчаянный надлом, ту же внутреннюю хрупкость, чувствительность, хоть они и были скрыты ото всех под маской спокойствия и уверенности, так необходимых любому королю.

Саму ее беспокоило совсем другое — ее дорогой кузен Тьелпе, нежная привязанность к которому воскресла в ее душе, как только она снова его увидела, всколыхнув одну за другой волны воспоминаний, превратившие в настоящую бурю поток ее мыслей.

Тьелпе предложил ей себя, свою руку и сердце, Вечность вместе, и она терзалась из-за этого. После того, как она отвергла Лиса, о чем уже не одну сотню раз успела горько пожалеть, пролив немало слез в одиночестве, она была свободна, чтобы стать супругой Тьелпе, несмотря на относительно близкое кровное родство между ними. Она чувствовала по отношению к кузену привязанность, симпатию, щемящую жалость и хотела жить рядом с ним, под его защитой, сама стараясь сделать все, чтобы скрасить его жизнь. Мирионэль чувствовала близость натуры Тьелпе к ее натуре, к ее природе. Возможно, это говорило в ней именно кровное родство. Их отцы — родные братья, и от этого никуда не деться. Но какая-то безумная надежда удерживала ее от того, чтобы уступить ухаживаниям кузена, как будто тонкий голосок в сознании пел ей о невозвратно потерянном прекрасном Тэран-Дуиле, об их давней любви. Она вспоминала его черты, не единожды за ночь переживая в своих грезах проведенные с ним дни и ночи, а потом думала о Тьелпе, вспоминая его взгляд, его красивое красотой ее отца и дядей лицо, его поцелуй… Кузен ждал ее, она это чувствовала.

Промучившись несколько ночей, Мирионэль с рассветом отправилась разыскивать свою госпожу, Леди Нэрвен, чтобы сказать ей, что она возвращается в Ост-ин-Эдиль. Та отпустила ее без возражений, лишь пристально взглянула на прощание в глаза и слегка сжала в своей изящной белой руке руку воспитанницы.

— Испытание ты пройдешь. Ты сильнее, чем думаешь, — сказала тихо Галадриэль, глядя в след скачущей крупной рысью в направлении Твердыни Эльфов дочери Морьо.

Уже на подъезде к Ост-ин-Эдиль Мирионэль почувствовала неладное — все дороги охранялись невиданными прежде смуглокожими смертными, одетыми в черное и скрывавшими свои лица за черными платками, повязанными вокруг головы и покрывавшими даже шею. Ее с отрядом стражи пропускали беспрепятственно через все посты. Улицы большого столичного города, обычно оживленные в этот час, были пустынны. Охваченная сильным беспокойством и теряясь в догадках о происхождении воинов окруживших город, Мирионэль устремилась прямо ко дворцу Лорда Келебримбора.