Под Варды синими сводами (СИ)

Вырываться было бесполезно — это она поняла сразу. Ее плечи сжимали так, что кровь останавливалась, переставая поступать к предплечьям и кистям рук, от чего они сразу начали неметь. Она поморщилась от боли и не успела вымолвить ни слова, как рыжеволосый что-то сказал на неизвестном наречии удерживающим ее воинам и быстро зашагал по направлению к двери, ведущей в кузницу. Они проследовали за своим господином, таща спотыкавшуюся Мирионэль.

В кузнице освещение было зловещего ярко-алого цвета. Воздух был нагрет до предела, превращаясь в тягучее марево. Взгляд Мирионэль метался по плохо освещенному большому помещению. Увидев кузена, она инстинктивно рванулась из крепких тисков, в которых ее сжимали пальцы смертных воинов.

Келебримбор стоял у дальней стены. Его запястья были скованы наручниками с отходившей от них длинной цепью, натянутой где-то под высоким потолком так, что скрученные и скованные руки Тьелпе были подняты вверх над его головой. Из одежды на нем были лишь разорванные во многих местах штаны, на лице и на коже обнаженной груди и живота виднелись многочисленные синяки, царапины и кровоподтеки — следы схватки с теми, кто заковал его. Тело ее кузена блестело от пота, длинные темно-каштановые волосы разметались и прилипли к коже на лице, спине и груди — в кузнице, освещая ее мерцающим красновато-оранжевым светом, пылал горн. Рядом с ним были разложены инструменты, которые Келебримбор использовал для работы.

Лорд Эрегиона тоже, сразу же, как ее ввели, узнал кузину и так же, как и она, рванулся от стены, лязгая цепью своих кандалов. Взгляд Тьелпе, устремленный на Мирионэль, был полон отчаяния, и все же, он не мог отвести глаз от возлюбленной. Сердце ухало в груди, грозя разорваться каждый миг. Так страшно ему еще никогда не было.

Она — единственная, о ком он грезил, была в руках этого чудовища, воплощенного зла, облеченного в яркую красивую оболочку. Уже вторые сутки, если, конечно, он не ошибся в своих расчетах, Келебримбор был прикован без еды и питья к стене в своей кузнице.

Всему виной был он сам, его слепая влюбленность в нежную кузину, его желание угодить ей, быть с ней рядом. Его самого и его умения искусно использовали. Кольцо, которое предназначалось и было задумано для нее, как знак его любви и предложения разделить Вечность, оказывается, стало в руках Артано, каким-то образом сумевшего завладеть им, инструментом манипулирования и полного контроля. Он переделал его, внеся в него часть своего духа. Как только Артано надел это измененное им кольцо, Келебримбору, создавшему его изначально, открылись черные, злые замыслы этого майа и его темная сущность, его искаженность. Одновременно с этим открытием, Лорд Эрегиона понял и значение выкованных им для Артано и при его активном содействии, семи колец для гномов и девяти для королей смертных.

Он попытался уничтожить кольца, но не тут-то было. Сущность Артано не давала им расплавиться в горниле или деформироваться под ударами молота. Тогда Келебримбор надежно спрятал эти кольца. А подарок для Нэрвен — три кольца народа эльдар, заказанные ею перед отъездом, он хранил в шкатулке в одном из многочисленных потайных ящиков мастерской.

Когда Артано ворвался со своими харадрим к нему в столицу, Тьелпе успел поставить глухую защиту на свое сознание, дабы не позволить темному духу, явившемуся отнюдь не с Таникветиль, а из зловонных черных подземелий Ангбанда, прочитать его мысли и память.

Поначалу Артано пришел к нему, весь разряженный, блистая россыпями бриллиантов и сверкая рубинами и изумрудами, покрывавшими одежды и надетые им украшения. Он говорил ему о своей любви, о счастье, которое Келебримбор обрел бы рядом с ним, о власти над всеми ради их же благополучия и всеобщего процветания.

— Не прикасайся, отойди от меня, порождение тьмы! — гневно отверг его внук Феанаро, — Ты — извращенная тварь! Тебе не поработить этих земель! Знай — все твои планы заранее обречены! Теперь все узнают, кто ты такой, Ортхауэр!

Это прозвище, услышанное из любимых уст, словно тяжелой плетью хлестнуло по прекрасному лицу Артано. Все померкло перед его взором, словно погасили светильник в предзакатных сумерках. Любимый Келебримбор ненавидел его, презирал, злился и это после всего того, что он для него сделал.

Артано приказал приковать Лорда Эрегиона в его кузнице и выведать местонахождение всех колец. Он подслушал, превратившись в небольшую летучую мышь, разговор Галадриэль с Келебримбором, и знал о существовании трех колец, предназначенных для эльдар. А накануне перед тем разговором, он видел, как его любимый зашел внутрь и почти сразу же покинул комнаты возлюбленной. Тогда Артано не мог упустить такую прекрасную возможность быть с ним и тут же пришел к нему в облике отвергнувшей его девы. Уходя из спальни Владыки Эрегиона, он взял с собой кольцо как залог их будущего скорого, как он тогда думал, совместного счастья.