Под Варды синими сводами (СИ)

Разглядывая полупрозрачный шелк расшитых серебром и украшенных по краям ворота и манжет мелкими жемчужинами рубашек, Галадриэль покачала головой и укоризненно посмотрела на дочь, которая в это время меняла повязку одному из раненых. Келебриан захотелось надеть в замен своей грязной нательной рубахи одну из этих, но она постеснялась — стольким воинам, героически защищавшим укрепления Имладриса, нужны были сейчас эти рубашки, и она, стараясь ни на кого не смотреть, усердно принялась помогать Галадриэль разрывать деликатные ткани на ровные полоски бинтов.

Другой раз им с Элрондом довелось столкнуться в дворцовой кухне. Келебриан помогала печь лембас для воинов, когда запыхавшийся Элронд внезапно очутился на пороге, и, найдя ее взглядом, спросил, где ее мать.

— Должно быть, она в тронной зале, с ранеными, — ответила Келебриан, которую этот Пэрэдель всегда заставал врасплох.

Он кивнул, точно также как и в прошлый их разговор, и тут же исчез, а лориэнская жемчужина, потупившись, стала думать об их отчаянном положении.

Не могло быть и речи о том, чтобы послать весточку на другую сторону от Мглистых Гор, отцу или Владыке Амдиру. Ее отец, наверное, с ума сходит от их долгого отсутствия, не получая уже длительное время никаких вестей от матери. Он и не подозревает, в какой они беде, как они нуждаются сейчас в его поддержке и помощи.

Вся надежда на Нолдарана Эрейниона, к которому удалось отправить гонца. Но никто не знал, когда ждать его помощи, а силы защитников города и запасы провизии, оружия и необходимых вещей и лекарств таяли с каждым днем.

Их с Галадриэль положение усугублялось еще и тем, что с ними не было ее любимой гватель* Мирионэль. Когда Элронд выяснил, что они отпустили ее в Ост-ин-Эдиль одну незадолго до того, как столица Эрегиона оказалась захвачена силами Врага, тень скорби и гнева легла на его выразительные черты.

Никогда внимательно не присматриваясь к внешнему облику Элронда, Леди Келебриан, если бы ее об этом спросили, сказала бы, что находит его некрасивым. Лицо Лорда Имладриса было лишено отпечатка первозданного совершенства, который присутствовал в чертах всех эльдар. В Лорде Пэрэделе были перемешаны столько разных кровей и родов, что было сложно отнести его самого к какому-либо из них, хотя формально его относили к эльдар из голодрим, поскольку его отец, рожденный от смертного, был по матери наполовину голдо. Народ его был более однороден, нежели другие, переселившиеся в эти земли с запада, и состоял из одних голодрим — темноволосых, со строгими выражениями на бледных лицах, и светло-серыми холодными глазами.

Той ночью Келебриан, проснувшись от слишком громких криков и шума снаружи, вышла, обеспокоенная, в коридор и направилась прямиком в тронную залу, рассчитывая найти там Леди Галадриэль.

Уже на подходе к импровизированному лазарету, один из слуг Элронда окликнул ее, приглашая проследовать за ним в покои Владыки.

Войдя в приемную, Келебриан увидела стоявшую посреди комнаты мать в окружении приближенных Лорда Имладриса. Серебряная Королева не поверила своим глазам — ее мать, женственная красота которой завораживала всех без исключения, была закована в боевые доспехи, каких Келебриан прежде никогда не видела, блестевшие в золотисто-желтом свете многих свечей и факелов в руках стражей. У пояса Леди Лориэна были прикреплены ножны, за плечами был колчан со стрелами и лук, за широкий тяжелый пояс в ряд заткнуты несколько небольших кинжалов.

— Мама, что происходит? — Келебриан стало не по себе от такого зрелища.

— Лорд Элронд ранен, — повернувшись к ней, сказала Галадриэль, — Прошу тебя заботиться о нем. В его отсутствие я буду полезнее там, наверху. Ты справишься и одна, — она сделала серьезное лицо, надевая плащ и уже собираясь покинуть приемную.

— Нет, пожалуйста, я не смогу! — в панике дочь попыталась удержать Леди Лориэна за руку.

— Будь сильной, — высвобождая руку и пристально глядя ей в глаза, ответила Леди Галадриэль.

Сейчас она показалась Келебриан какой-то чужой, как если бы она вдруг стала моложе, перенесясь в тот период, когда до рождения ее дочери было еще очень далеко.

Мать, о воинском прошлом которой она и не подозревала, ушла, как ни в чем не бывало, командовать обороной города. Келебриан и помогавшая ей Тулинде, подруга ее гватель, остались в покоях Элронда вместе с его личным слугой. Первой мыслью дочери Келеборна было — позвать Линдира, но, осознав его бесполезность в предложенных обстоятельствах, Келебриан решила попытаться успокоиться. Она в полутьме, освящаемой лишь несколькими светильниками с приглушенным светом, шла через комнаты в спальню, где находился раненый Владыка.

Тулинде и слуга сделали все за нее: сняли доспехи, промыли и обработали рану, наложили повязку, приготовили придающий сил напиток, называемый ими «лимпэ ».

Раненый в грудь, Лорд Элронд лежал на своем ложе, и Келебриан не хотелось, и было неловко видеть его в таком состоянии беспомощности и слабости. Она заставила себя подойти к постели с чашей, полной отвара, в руках, хмурясь от напряжения.