Под Варды синими сводами (СИ)

Меря широкими шагами покои младшего брата, Нельо долго и обстоятельно говорил Морьо о дяде Нолофинвэ и кузене Финьо, об их планах нападения на Ангамандо, о переговорах с Турукано и Финдарато, и другими родичами.

— Мы должны все взвесить, подготовить и присоединиться к воинству Нолмэ! — окончил он свою речь.

Кано, стоявший у стены с книжными полками, и, похоже, слышавший и прежде все приведенные только что старшим братом доводы, был занят чтением корешков книг. В повисшей паузе он вдруг обернулся к сидевшему в кресле у камина Карантиру и неожиданно спросил:

— Морьо, скажи, кто та молодая нисс, что я видел подле тебя вчера за праздничным столом?

По случаю приезда братьев накануне был устроен праздничный ужин.

Карантир опешил и мгновение смотрел на Кано широко раскрытыми глазами. Придя в себя, он огрызнулся:

— С каких это пор ты интересуешься юными девами, братец? Разве о них мы собрались здесь вести праздные беседы? — он почувствовал укол отцовской ревности и вообще не желал, чтобы братья лезли в его личные дела, все, что касалось Халет, было для него болезненно.

— Нет, Морьо, мы поговорим сейчас! — нахмурившись, произнес Руссандол.

Он подбоченился, сверкнул металлической перчаткой на правой руке и, сверля взглядом Карантира, продолжил:

— У нас мало наследников: у Курво есть Тьелпе, у Турукано — Итарильде, у Финьо — Артанаро, у Артаресто — Финдуилас… — он говорил тихим голосом, но в повисшей напряженной тишине каждое слово было слышно отчетливо. — И я хочу знать, как зовут мою племянницу — твою дочь, которую ты всё это время от нас прятал? — он вперил нахмуренный взгляд куда-то в область груди Карантира.

Теперь пришла очередь Макалаурэ удивляться и широко раскрывать глаза. Он заприметил вчера вечером прекрасную нолдиэ, когда та несколько раз во время праздничной трапезы приблизилась к хозяину крепости. Он видел, как дева, наклонившись над Морьо, говорила с ним, то ли о чем-то советуясь, то ли спрашивая разрешения, но ему даже в голову не могло прийти то, что сейчас запросто высказал старший феаноринг. «Вот как, оказывается, все просто, она — его дочь! Эта нисс — дочь Морьо!» прошумело в голове.

— Её зовут Мирионэль, — потупившись, мрачно и почти виновато ответил Карантир.

— Вот это да! Морьо, ты — отец! — воскликнул Кано, чуть не подпрыгивая на месте.

Руссандол улыбнулся и склонил голову, пряча радость. Алый румянец, никогда не сходивший со щек Морифинвэ, сделался еще ярче, и кожа на его лице пошла от смущения, смешанного с замешательством, красными пятнами.

— Я должен немедленно сообщить Турко и Курво! И близнецам! — вскричал обычно спокойный Певец.

— Подожди, успеется, — оборвал его веселье старший. — Морьо, что же ты? Прикажи позвать твою дочь, мне не терпится увидеть ее!

— Она — копия Морьо! — радостно воскликнул Маглор. — Как я сам не додумался, что она — его дочь?!

Карантир, поднявшись с кресла, медленно подошел к двери и коротко прошептал что-то стоявшему у входа в его покои стражу. Майтимо, заговорщически прищурив свои зелено-серые глаза, смотрел на младшего брата.

— Расскажи нам, кто ее мать, Морьо? — Нельо подошел ближе к камину, — Я заметил, она еще очень молода, совсем девочка, и действительно очень похожа на тебя, — он уселся в одно из кресел, приготовившись слушать.

Его брат уже было хотел огрызнуться, что это не их с Кано дело, движимый ревностью и опасаясь, что, услышав имя Халет, они воспримут всю эту историю как оскорбление нолдорской крови, но тут Маглор выпалил:

— Это, должно быть, та атанет, воительница из племени халадинов, я помню, что ты был сам не свой, когда сошелся с ней. Ну, будет, Морьо, не красней так!

Тот в бешенстве сжал кулаки, в то время как Кано заливался смехом.

В этот момент дверь в покои тихо приоткрылась, и в проеме показалось удивленное личико девушки.

— Проходи, Мирионэль, — ободряюще пригласил старший феаноринг и, улыбаясь ей, представился, — Я — старший брат твоего отца, мое имя Майтимо, а это наш брат Макалаурэ, — кивая на Кано. — Мы рады были сегодня узнать от нашего дорогого задиры и горячей головы Морьо, что у него есть ты, — продолжал он, с беззлобной усмешкой глядя на Карантира.

Она поклонилась, робко и бесшумно скользнула внутрь, прикрыв за собой двери, и растерянно встала посреди комнаты, обращая взор то на одного, то на другого из родичей, то поворачиваясь к Морьо и глядя на него вопрошающим взглядом.

Карантир тоже казался растерянным и она, видя его расстроенные чувства, спешно подошла к нему, тронула рукав походного камзола и замерла, разглядывая старших братьев феанорингов. От ее прикосновения Морьо мгновенно остыл и, взяв ее руку в свою, начал официальную часть:

— Это мои братья, Нельяфинвэ Майтимо и Канафинвэ Макалаурэ, — произнес он, глядя на дочь, — Это Мирионэль, дочь Халет из Бретиля, — обращаясь к братьям.