Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис

– Прекрати истерику, Витале. Не забывай, чей ты внук. Скоро тебе придётся сталкиваться с кровью и смертью куда чаще. Собираешься оплакивать каждого cafone2? – с отвращением фыркает Ачиль, после чего кивает головой стоящему возле двери гангстеру. Мафиози подходит к трупу, берет его за подмышки и вытаскивает из кабинета. На ковре от Дэйла Тёрнера теперь остаётся лишь пятнышко крови, от которого Эрик не может оторвать взгляда.

Ричардсон обнимает себя руками, пытаясь успокоить непрерывный поток слез, вздрагивая то ли от страха, то ли от ненависти, то ли от боли в области груди, то ли от холода, то ли от безутешных рыданий. Именно тогда, стоя в центре комнаты и навсегда впитывая в память ковёр, испачканный кровавым пятном, Эрик понял, что он уже не ребёнок, потому что нормальные дети, живущие в счастливых семьях, никогда бы не столкнулись с кошмаром, который пережил мальчик пару минут назад. Именно в тот момент внутри него что-то разорвалось, что-то важное, что, безусловно, играло большую роль в сохранении адекватного восприятия мальчиком мира. Именно в этот день Ричардсон осознал, что больше никогда не сможет обнять своими грязными руками родную мать.

– Зачем? – дрожащим голосом спрашивает Эрик.

– Что, Витале? О чем ты? – с долей раздражения говорит Ачиль, развалившийся за своим столом.

– Зачем Вы приказали мне сделать это? – шепчет Ричардсон.

– Не устраивай драму на пустом месте, ragazzo mio. Это убожество не стоит того. Виновный должен быть наказан, причём желательно в удвоенном объёме по сравнению с совершённым им преступлением. Когда ты встанешь на моё место, ты должен будешь руководствоваться этим правилом, чтобы твоя роза продолжала цвести, чтобы люди смотрели на неё со стороны и восхищались, но подойти не могли, потому что боялись бы её острых ядовитых шипов.

Дверь с хлопком открывается. В комнату влетает обозлённая и в тоже время испуганная Франческа. Женщина, заметив своего сына со слезами на глазах, тут же подбегает к нему и прижимает к себе, пытаясь впитать всю пережитую мальчиком боль в себя.

– Что ты наделал?! Что ты сделал с моим мальчиком?! – кричит Франческа, роняя слёзы с глаз, но продолжая оставлять на макушке Ричардсона тёплые поцелуи, пытаясь хоть как-то успокоить его. – Почему Эрл тащил за собой… труп?! Что тут произошло?!

– Милая Фра, твой ребёнок сегодня повзрослел, – размеренно отвечает Ачиль.

– Ты убил его на глазах Эрика? Ему двенадцать, отец! Он должен вырасти здоровым ребёнком, а не психически больным! Я хочу, чтобы мой малыш был здоров!