Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис

Конечно не похоже. Потому что настоящего себя, который как раз сейчас и пытался вырваться наружу, Эрик никому никогда не показывал после своего совершеннолетия. Нельзя было позволить старой фарфоровой маске слететь с лица, чтобы показать окружающим все свои шрамы, синяки, порезы. Никто не должен был видеть настоящее уродливое лицо страшного и ужасного Эрика Ричардсона.

– Не знаю, что на меня нашло, – нацепив на губы улыбку, покачал головой Ричардсон. – Наверное, просто устал.

– Да, думаю да, – нахмурившись, кивнул головой Эдвардс. – Тебе надо расслабиться. Поехали на точку? Уверен, там много красивых девчонок, которые помогут дону Ричардсону освежить свои мысли, – Крис заговорщически подмигнул.

– Серьёзно? – фыркнул Эрик. – А мистера Эдвардса интересует, разрешите спросить, что-нибудь помимо девчонок?

– Обижаешь, Рик, – сухо рассмеялся Кристиан, легонько ударив гангстера коленкой по бедру.

– Крис, ты же знаешь, что я женат, да и-

– Да брось! Я не заставляю тебя с ними спать, – махнул рукой Эдвардс. – Просто развлечься и отдохнуть.

– Ладно, поехали, – после недолгих размышлений кивнул головой дон.

***

Twenty One Pilots – Goner

Новый патефон, привезённый Эриком из-за границы совсем недавно, проигрывал мягкие классические мелодии, такие приятные и родные сердцу. Невольно в памяти возникали воспоминания совсем юных лет, когда ещё был жив отец. Вильгельм казался человеком агрессивным и необычным, но его душа всегда находилась в поиске новых впечатлений и вдохновений. Ричардсон мутно помнил, как зимними вечерами играл в вырезанные из дерева отцом игрушки, когда тот сидел рядом за стареньким письменным столом и осторожно выводил какие-то непонятные буквы на листах бумаги. А комнату окружали потрясающие классические мелодии, под которые мальчик неумело пытался танцевать, а Вильгельм, замечая это, всегда отвлекался от своих дел и с какой-то неуловимой нежностью во взгляде наблюдал за своим сыном. Но такие вечера обычно прерывала Франческа, ругая своих мальчиков за бодрствование в столь поздний час.

Господи. Ещё с давних пор Эрик пытался забаррикадироваться от любых воспоминаний, усердно делая вид, что всё в порядке. Точно тем же самым занималась Франческа. Женщина убрала все вещи отца на чердак, предпочитая забыть про них, как про страшный сон. В разговорах имя Вильгельма никогда не упоминалось. День рождения и смерти Франческа и Эрик якобы не помнили, но на самом деле каждый из них хранил в памяти эти даты.

Ричардсон тяжело вздохнул, искренне не понимая, почему и зачем именно сейчас его прорвало на эти болезненные воспоминания, которые острым уколом стального лезвия вонзались в несчастное сердце, уже почти полностью лишённое своей ледяной оболочки. Все чувства вновь просыпались, все эмоции вылезали наружу и давали о себе знать. Нет! Это то, чего ни в коем случае нельзя допустить!

Кристиан ласкал сидящую на коленях полуголую девушку, при этом будучи словно незаинтересованным в ней. Он постоянно бросал на Эрика взволнованные взгляды и, когда наконец столкнулся глазами с бесконечно равнодушной бирюзой, тяжело вздохнул, спихивая с себя девчонку. Та лишь пожала плечами и ушла к другому мужчине, пытаясь доставить ему радость.

– Зря ты. Дебора прекрасная девушка, – усмехнулся Эрик. – Причём она прекрасна не только внешне, но и внутренне.

– Не верю в то, что внутри у куртизанок находится цветущий вишнёвый сад, – раздражённо бросил Кристиан.

– Ты не прав, – нахмурился Ричардсон. – Каждая из этих девочек – а я разговаривал с каждой – отличается удивительной историей и необычным взглядом на мир.

– Ой, блять, прекрати, – отмахнулся Эдвардс. – Что ж ты тогда ещё ни одну из них не трахнул, раз они все так прекрасны, а?

– Потому что я уважаю женщин, – изогнул бровь Эрик, медленно раздражаясь поведению Кристиана. Вообще-то, Ричардсон прекрасно понимал, с чем связана эта резкая перемена, но от этого становилось ещё более неприятно.

– Это проявляется в том, что ты перевозишь проституток через границу, верно? – фыркнул гангстер. – На самом деле, ты так говоришь только по той причине, что тебе не нравятся женщины. Если бы они тебе нравились, то ты бы наплевал на Анджелль и на свою дочь и перетрахал бы каждую.

– Какого черта ты несёшь? – сквозь сжатые зубы прошипел Эрик.

Кристиан перевёл взгляд на Ричардсона и тяжело вздохнул, резко меняя раздражённое выражение лица на несчастное. В его глазах даже проскочил огонёк искреннего страдания, но через пару мгновений взгляд гангстера стал слегка даже безумным, словно тот затеял что-то страшное, но весьма интересное.