Под водой в Антарктике

Саша дергает три раза — значит, я пробыл на глубине достаточно долго. На манометре около 50 атм. Всплываю под самый припай. Мимо маски проносится какая-то серая масса, видимость равна нулю. Голова, плечи, а также часть акваланга уходят во что-то зыбкое. Поднимаю руку, и она тоже уходит в ледяную шуршащую кашу, которая покрывает нижнюю поверхность льда. Но вот рука упирается в твердый лед, теперь есть точка опоры. Выпуская избыток воздуха из костюма, отталкиваюсь и ногами вниз погружаюсь метров на пять. Вокруг меня чистая вода, и я отчетливо вижу над собой эту серую и зыбкую массу. Оторванные от припая, в толще воды плавают ледяные пластины, которые я увлек вниз при спуске. Сейчас же они медленно, чуть покачиваясь, поднимаются вверх. А там, на всей нижней поверхности припая, громадное скопление ледяных кристаллов самой различной величины. Особенно велика их плотность на подводной части острова. Здесь ворсистая шуба из кристаллов настолько толста, что поверхность скалы полностью скрыта под ними. Толщина слоя льда с глубиной постепенно уменьшается, и на 10–12 м через сетку кристаллов проглядывает скальное основание, а метрах на пятнадцати уже растут только отдельные их гроздья. Я подплыл к месту приливной трещины; здесь льда меньше (сказываются колебания уровня моря), но ниже поверхности припая количество льда снова увеличивается.

Внутриводный лед имеет рыхлую структуру. Пузыри воздуха, бегущие из акваланга, нарушают стройный ледяной орнамент, и стенка из льда легко рассыпается. Мимо меня проплывают отдельные пластины распавшихся кристаллов. Каждая пластина полупрозрачна, покрыта замысловатым геометрическим орнаментом и имеет остро заточенные края. Каждый кристалл, состоящий из нескольких пластин, пересекающихся под различными углами и в разных плоскостях, соединяется с другими кристаллами. Конец одного кристалла является началом другого. На стенке — сотовая конструкция из многопластинчатых кристаллов. Между пластинками остается свободное пространство. Через этот ледяной лабиринт иногда проплывают небольшие рыбки и скрываются в толще ледяной губки. На глубине 10–15 м между отдельными кристаллами льда — россыпи морских ежей и небольшие ветки мягких кораллов. Часто ежи сидят прямо между пластинами. Плавно шевелю ластами, поток воды легко поднимает кристаллы и относит их на другое место, где они совершают мягкую посадку.

Снизу мне хорошо видна поверхность припая. Вертикально вниз свисают громадные (диаметром до двух метров) люстры и кусты из кристаллов внутриводного льда. По направлению к открытому морю они постепенно уменьшаются в размере. Лучи солнца просвечивают через эту неплотную массу сверкающих пластин, и они светятся так, будто внутрь такого куста поместили источник света.

Хотя внутриводный лед давно известен специалистам, механизм его образования в настоящее время изучен мало. Считают, что появление внутриводного льда в акватории Мирного связано с обилием айсбергов и особенностями местных подледных течений. Айсберги переохлаждают воду и понижают ее соленость. «Распресненная» вода как более легкая находится в верхнем горизонте, непосредственно соприкасаясь со льдом припая. В ней и образуются кристаллы внутриводного льда. Кроме того, полагают, что образование внутриводного льда связано со взаимодействием морской воды, имеющей отрицательную температуру порядка двух градусов, с телами, температура которых значительно ниже. В природе такими «телами» являются скалы острова. Этот конденсатор холода вызывает интенсивный рост кристаллов внутриводного льда на стене острова и нижней поверхности припая вплоть до таких глубин, на которых действие конденсатора холода — острова и аккумулятора тепла — моря уравновешиваются.

* * *

Ночью разыгралась пурга. Через два дня ненастье кончилось. Снова солнце и тепло. Едем погружаться. Пушкин бежит в столовую и приносит коробку с провизией — наш обед. Мешки с водолазным бельем грузим в кузов вездехода; следом влезаем мы сами. Теперь — к гаражу, за аквалангами.

Спускаемся к припаю. Приливная трещина стала несколько шире, но водитель прибавляет газ, и вот мы уже катим по припаю. На неровностях вездеход звонко лязгает гусеницами, с ходу преодолевая снежные наносы. Справа от дороги в лучах утреннего низкого солнца видны громады айсбергов. Один стоит близко от дороги. Он откололся от ледника в районе Мирного и несет на себе следы цивилизации — бочки, доски, какие-то куски металла. Весь этот хлам лежит на вершине айсберга, делая его приметным издалека.

Вот и остров Фулмар. Вездеход взлетает на снежный язык у острова, разворачивается и спускается к балку. Около проруби лежит тюлень Уэдделла. Все эти ненастные дни он поддерживал отверстие в лунке, вылезая из воды только подышать воздухом. Увидев нас, он ползет к проруби и сразу же скрывается под припаем.

Пингвины оккупировали тамбур балка, но при приближении вездехода с писком и визгом, наскакивая друг на друга, удаляются на несколько метров в сторону и постепенно успокаиваются.