Под водой в Антарктике

Перелет. Под крылом самолета безжизненная ледяная пустыня. Мощный ледниковый щит покрывает более 99,7 % площади материка. Здесь настоящее царство льда. Средняя толщина ледникового щита около двух километров, а в отдельных местах более четырех. Общий объем находящегося в Антарктике льда более 24 млн. куб. км. Считается, что оледенение материка началось около 20 млн. лет назад. Ответить на вопрос, увеличивается пли уменьшается масса льда, сегодня трудно. Косвенные данные говорят о том, что в некоторых местах масса льда уменьшается. Об этом свидетельствуют следы, оставленные ледником на поверхности скал в антарктических оазисах, понижение уровня льда у нунатаков[3]. Но эти сокращения измеряются геологическим временем, и не исключено, что в иных местах происходит его накопление. Лед скрывает сложный горный рельеф Антарктиды, материковые отмели, острова и заливы. Поверхность ледникового щита расколота гигантскими трещинами, достигающими глубины многих километров. Хотя из всех континентов земли Антарктида самый высокий и горные цепи пересекают его в различных направлениях, увидеть все горы во всем их величии нельзя. Они находятся подо льдом, и отдельные вершины изредка поднимаются над антарктическим куполом. Одна из таких вершин — гора Гаусберг, потухший вулкан. Словно черная пирамида, прорвавшая объятия ледников, она возвышается над ровным куполом почти на 400 м. От горы Гаусберг до Мирного час полета.

Вскоре открылись чистое море, корабли у кромки припая, лабиринт айсбергов, острова и, наконец, мачты радиостанции.

Разместиться в Мирном оказалось трудно. Здесь находилось около двухсот человек: два зимовочных отряда, сезонный и летный, сотрудники станции Восток. Все помещения, в которых можно поставить кровати, были заняты. После долгих поисков мы устроились в одном из старых домов, который должны были ликвидировать. Дом был построен еще в первую экспедицию и за прошедшие годы оказался под многометровым слоем снега. За счет тепла, идущего от стен, снег по периметру оттаял, образовав пустоты. Под давлением вышележащих слоев снег спрессовался в лед, и дом оказался замурованным в ледяной пещере. В этом «отеле» никто не жил. Спускались мы в дом только на время сна через люк на крыше, ведя счет этажей не снизу вверх, а сверху вниз. После ослепительного блеска солнца и снега внизу все казалось погруженным в полную темноту. Считать лестничные марши было совершенно необходимо, ибо летом снег таял и вода, стекая вниз, заполняла ледяную полость, затопляя дом. Периодически вода откачивалась на поверхность и по шлангам отводилась в сторону моря, тем не менее на полу за ночь накапливалось около полуметра воды. Утром один из нас пробирался по стульям к рубильнику, чтобы включить насос. При этом не раз спросонья дежурный сваливался со стула в воду. От грохота все просыпались и советовали ему добираться до рубильника вплавь, используя хотя бы такую возможность для тренировки.

ШЕСТЕРО НА ОСТРОВЕ

Еще во время перехода на «Оби» к Мирному Грузов связался со станцией и попросил ее начальника В. И. Гербовича разведать место для нашей базы. Как мы убедились впоследствии, Владислав Иосифович произвел детальное обследование островов и выбрал действительно прекрасное место. Остров располагался в центре архипелага. От стоковых ветров его прикрывал массив Фулмара, от волнения с моря — громада острова Хасуэлл. Вблизи него находились мелкие острова и мели, поэтому под водой можно было ожидать разнообразия флоры и фауны. Диаметр острова составлял немногим более 60 м. Берег, полого поднимаясь с трех сторон, только в сторону Фулмара обрывался отвесным мысом, с вершины которого открывалась величественная панорама. Сухой и прозрачный воздух не скрадывал расстояний. Находящийся в 25 км от Мирного остров Адамса был виден столь же отчетливо, как и остров Строителей, расположенный в двух километрах. От припая вверх громоздился сверкающий массив шельфового ледника. Синие трещины на его поверхности постепенно расплывались, теряя очертания и сливаясь вдали с цветом неба. Под безоблачным темно-синим небом обширные снежницы блестели, словно озера расплавленного олова, а припай сверкал ослепительным серебром. Тепло струилось со всех сторон. Слой нагретого воздуха держался над самым льдом. Его дрожание создавало впечатление, что темные острова и стеклянные айсберги невесомы и как бы парят в воздухе. И только в стороне моря, у самого горизонта, блеск и сверкание исчезают. Там, где чистая вода отражалась в небе, его цвет из синего переходил в серый и почти черный.