Под водой в Антарктике

Я впервые спускался в море во время цветения воды. Желтый туман застилал все вокруг. Где верх, где низ, определить было невозможно. Я ощущал рост давления и только поэтому понимал, что погружаюсь. На вытянутой руке глубиномер не был виден. Я приблизил его к маске — глубина медленно нарастала: 10, 15, 20 м. Становилось светлее. На 35 м я коснулся ногами дна. Внизу видимость улучшилась метров до пяти. Самое интересное, что слой относительно прозрачной воды держался у самого дна и доходил до уровня моих плеч. Можно было даже фотографировать, и я пожалел, что не взял камеру. Меня поразил вид животных, лежащих на дне. Никогда раньше я не ветре-чал ничего подобного. Передо мной расстилался лес карликовых жилистых рук с растопыренными в сторону пальцами. Высота «зарослей» не превышала метра. Раздвинув ветвистые щупальца, я увидел голотурий. Обычно этих животных трудно не заметить на дне: их тесные силуэты видны с расстояния 20–30 м и напоминают разбросанные в беспорядке длинные толстые огурцы. Теперь же, словно по команде, они встали на дне вертикально. Растопырив руки-щупальца в толще воды, голотурии вылавливали плывущий планктон. Время от времени они складывали одно из щупалец и засовывали его в рот. И так по очереди с каждого щупальца съедалось все, что удается схватить.

Чаще всего голотурии неподвижно лежат на одном месте, но иногда они степенно переползают по дну при помощи многочисленных трубчатых ножек-присосок, расположенных на нижней части туловища. Под водой у спокойно лежащего животного они хорошо видны. На поверхности голотурии так быстро и плотно втягивают свои присоски, что о существовании их нельзя даже подозревать. Проблемы питания для этих животных не существует. Песок, ил, моллюски, растительная или животная пища… они пожирают все, что в состоянии захватить своими щупальцами, растущими у ротового отверстия. Непереваренные остатки пищи выбрасываются через отверстие, расположенное на другом конце тела. Голотурия некрасива и совершенно безобидна. Врагов у нее почти нет. Видимо, этим и объясняется полное отсутствие маскировки и стремления спрятаться в укромном месте. Я схватил голотурию за щупальца, но она осталась лежать на грунте, оставив щупальца у меня в руке. При сильном раздражении голотурия может отбросить не только торчащие снаружи щупальца, но и внутренности. Никакое физическое повреждение ей не страшно: уже через две недели она полностью восстанавливает все свои органы, кроме органов размножения. Живучесть голотурий поразительна. Некоторые виды переносят даже продолжительное купание в банке со спиртом. И нет ничего удивительного в том, что эти представители иглокожих занимают все этажи в океане.

Я нахожусь на краю террасы, отвесно обрывающейся вниз. Глубже на вертикальной стене красуются группы каких-то вытянутых «кувшинов». Я спланировал к ним и долго не мог попять, что это такое. На губки они не походили — не то строение и фактура тела. Основание было прикреплено к скале, в верхней части у них было два конических раструба. Раструбы пульсировали, захватывая и прогоняя по телу животного воду. Судя по всему, это были асцидии. Мне стало понятно, почему их трудно было узнать сразу. Обычно асцидии похожи на старые, сморщенные кочаны капусты. Теперь же, в период цветения, они совершенно преобразились: надулись и увеличились в размерах в несколько раз. Трудно себе представить, что у личинки асцидии в период планктонного существования имеются органы, присущие высшим животным: спинная хорда, нервная система, глаз. Но стоит личинке прикрепиться к скале, как эти органы быстро атрофируются. Асцидия превращается в кувшиноподобное существо, ведущее сидячий образ жизни. Следует отметить особенность асцидий извлекать из морской воды редкий металл — ванадий и аккумулировать его в своих тканях. Концентрация редкого металла в асцидиях в миллиарды раз превышает содержание его в морской воде. Вполне возможно, что у асцидий ванадий выполняет те же функции, что и железо в крови высших животных (помогает усваивать кислород, а также является катализатором при пищеварении).