Под водой в Антарктике

Саша ушел за вездеходом, а мы взялись за топоры. Тонкий лед хорошо рубился, и метр за метром «Дарья» продвигалась к острову. Несколько дней морозной и тихой погоды окончательно сковали море. Мы бегали по прозрачному льду на коньках, наслаждаясь звенящей тишиной и радуясь наступлению зимы. Наконец-то мы могли приступить к организации стационарных разрезов и проведению круглогодичных наблюдений. Летом мы установили, что наиболее интересными под водой являются северное и западное направления. На этих разрезах и намечалось установить постоянно палатки. Третью палатку было решено укрепить на деревянных санях так, чтобы в течение зимы можно было передвигать ее в любое место на припае. Оказалось, что лед для нас не помеха, он даже представлял известные удобства для организации водолазной станции. Как это ни парадоксально, но спускаться в воду со льда в условиях Антарктики проще, чем со шлюпки. Палатка изолирует водолаза от непогоды. Холод и ветер не заставляют нас лезть отогреваться под воду, как это бывало при спусках на чистой воде. Припай, пока он тонкий, хорошо пилился ножовкой. Сделав квадратную прорубь размером метр на метр, мы с Юрой вморозили бревна таким образом, чтобы сверху могла встать палатка. Настелив пол, заделав все щели, мы получили над прорубью прекрасное помещение. По периметру отверстия в воду был спущен сруб из водостойкой фанеры. При низких температурах прорубь стала обрастать льдом, однако от файеры лед при распилке легко откалывался.

Солярная печь горит круглые сутки, поддерживая положительную температуру и создавая некоторый комфорт, столь необходимый водолазу перед спуском и после выхода из воды. Здесь же у проруби мы держим мелкое подводное снаряжение. Водолаз одевается в доме, в палатке же остается приладить ласты, надеть акваланг и груза.

Мягкий голубоватый свет струится от проруби. Подводный пейзаж освещается, через лед так хорошо, что дно на глубине 40 м видно во всех деталях. Когда водолаз уходит вниз, с поверхности открывается фантастическая картина: человек, зависший в толще воды, грозди сверкающих пузырей, рыбы, грибневики, медузы — все это, как бы подвешенное в пустоте, медленно дрейфует с течением. Картины менялись. Зимовщики Мирного назвали прорубь в палатке телевизором. Многие приходили к нам посмотреть через окно в подводный мир. Как зачарованные, часами сидели они у края проруби, наблюдая за происходящим внизу. У тех, кто впервые заглядывал вниз, часто кружилась голова от ощущения открывшейся бездны. Плотник, боявшийся высоты, к проруби подобрался на четвереньках и в такой позе склонился над водой. И надо же было, что в тот момент, когда он наблюдал за рыбами, из-под льда вынырнул тюлень Уэдделла и уставился усатой мордой прямо в физиономию плотника. От неожиданности тот потерял сознание, руки у него подкосились и, падая в майну, он боднул тюленя. Мы успели подхватить его и не дать упасть в воду, но сцена была потрясающей. Нам пришлось долго приводить плотника в чувство. Кто-то предложил налить стакан спирта и дать ему понюхать. Очнувшись и выпив спирт, он выбежал и более к нам не заглядывал.

Из антарктических тюленей тюлень Уэдделла — единственный, кто круглый год находится непосредственно у края материка, не уходя к открытой воде. Его жизнь тесно связана с неподвижными льдами. Когда море замерзает, тюлень держится там, где в припае есть трещины, — вокруг островов и айсбергов, вдоль кромки шельфового ледника. Даже при самых низких температурах приливные трещины в этих местах не замерзают. Средний вес взрослого тюленя 400–500 кг. Толстый слой жира — приспособление тюленя к жестоким условиям Антарктиды, низким температурам воды. В начале века, когда человек стал осваивать материк, мясо этих тюленей шло в пищу, жиром отапливали помещения. Зимовку в 1897–1899 гг. бельгийской экспедиции на судне «Бельжика» перенесли те члены экипажа, которые употребляли в пищу мясо тюленя. Амундсен в период подготовки похода на Южный полюс забил несколько сот тюленей для прокорма собак и создания аварийного запаса мяса для участников экспедиции.

Тюлень Уэдделла — мирное животное. На поверхности у него нет врагов, в воде почти тоже. Он, однако, избегает тех мест, где обитают касатки и морские леопарды. В отличие от тюленя-крабоеда на его туловище очень редко можно увидеть раны и ссадины. А если таковые и есть, то в большинстве случаев они украшают самцов и приобретены во время боев, предшествующих периоду спаривания. Короткое антарктическое лето тюлень проводит на припае, часами греясь на жарком солнце и лишь изредка заныривая под лед, чтобы поохотиться. В это же время происходят бои самцов и заключаются брачные союзы.