И снилось мне семейство Лота —они брели до поворота,вцепившись в траченную кладь,томясь в стараньях непрестанных,чтоб даже тень того, чем стал ихдремучий дом, не увидать,и множа в памяти на нуль все,включая тех, кто оглянулсяс невнятным вздохом «погоди»,вдыхая дым горящих крыш, ноне удивляясь, что не слышнопредсмертных криков позади."Нет, верно, даже поднатужась, —они шептали, – этот ужаснам не вообразить вполне,нам не представить казнь, в которойСодом, всех нас голодной своройтравивший, гибнет в тишине».Они свернули, обсуждая,что здесь дорога не крутаяи лучше было бы верхом…А сзади россыпью горошиних город, праведником брошен,темнел нетронутым грехом.Громадой зла, кровосмешений,лжецов, убийц, живых мишеней,где нечистоты и тщетавставали с чердаками вровень,а то, что мнилось дымом кровель,пускали люди изо рта.И небо тоже задымилось,сокрыв стыдливо эту милостьот тех, кто шли сейчас втроем,чтобы поведать, Бога ради,не о спасенье и пощаде,а о сожженных здесь живьем.И заключен в соитье грубом,союз блудницы с душегубомкрепчал, как кованый металл,а если кто, наевшись адом,вдруг чем-то брезговал, с ним рядомсидящий только хохотал.Они, как мелкая посуда,все появлялись ниоткудаи исчезали без числа,чтоб возродиться чем похлеще.И я узнал все эти вещи,и я промолвил «мать честна».Все эти камни, эти лица,и хирургическая спицав хребте осмысленной судьбы,болезнь, торгующая бойко,попойка, брошенная стройка,распотрошенные гробы…Все солоней, все несуразней,под гнетом оглашенных казней,как будто прячась от отца,заместо пламени и серынакрытый жалостью без мерыи снисхожденьем без конца,там, где жестокие пустынисто раз нагрелись и остыли,наш город, темный и живой,лежит, в беспечности болтаясь,пускай под сенью жутких таинствон погребен людской молвой.В своем неведомом весельеуходят праведные семьи,за обреченных помолясь,а на Содом и на Гоморру,как прежде, нету угомону.Лишь иногда, настроив связь,услышишь через тихий шорох,как в посторонних разговорахсредь рассуждений о своем —о ценах, детях, новых метлах,о нас вдруг скажут, как о мертвых.Но это мы переживем.
«Что-то там с сундуком и дубом колдует опять кощей…»