Баро снова нет. Уже второй день он не появляется дома и не пишет, как обещал. Спрашивать сама я не собираюсь. Даже рада этому затишью, мне нужно подумать без давления. Без его присутствия и попыток меня преломить. Не знаю, что чувствую. Точнее, тут я, и правда, лицемерю. Я чувствую. Очень много чувствую. Мне плохо от этих чувств. Они меня ломают, даже когда Баро нет рядом.
— Ася?! Ты меня слышишь?! — меня приводит в себя Амалия. Перевожу на нее взгляд. Я словно зависла, смотря в окно.
— Прости, что ты сказала?
Ей уже лучше. Немного бледная, вид уставший, но женщина выходит из комнаты, готовит и занимается домашними делами. Я рада. Плохо, когда люди болеют, особенно молодые женщины.
— Уже неважно, — отмахивается Амалия. И ведь красивая женщина. Очень подходит Баро, потому что принимает его правила и готова им следовать. А я… Я не знаю, что со мной. На грудь давит. Все, о чем я сейчас думаю, – это то, что мы не предохранялись… Я не пью противозачаточные. Во-первых, было незачем, секса в моей жизни давно не было, во-вторых, мне нельзя. Любые противозачаточные мне противопоказаны. А это значит, что я вполне могу быть беременной прямо сейчас. К этому я не готова. Совсем не готова. Закрываю глаза, пытаясь дышать ровнее.
— Ася, — Амалия отставляет чашку чая и садится рядом со мной на диван. Неожиданно берет меня за руку, сжимая ладонь. — Он тебя обидел?
— Да… Нет… Я не знаю, не понимаю… Как ты смогла с этим смириться и принять?
— Что именно?
— Его тотальный контроль и превосходство над женщиной, дискриминацию?
Амалия усмехается, сильнее сжимая мою ладонь, отпускает и успокаивающе поглаживает.
— Сейчас я расскажу тебе одну историю из нашей жизни, а ты сама сделаешь выводы. Пятнадцать лет назад меня выдали замуж за Баро против моей воли. Отец настоял, я оказалась разменной монетой в играх мужчин. До свадьбы я всего один раз общалась с Баро, и, как ты понимаешь, он не очаровывает. Две недели до свадьбы я рыдала, не прекращая, но выхода у меня не было.
— О чем ты говоришь?! Мы что, в средневековье?!