Под завесой тайны

Изогнувшись самым немыслимым образом, монстр вцепился зубами в засевший в боку дротик и резко дернул. Коротко взвыл от боли и принялся быстро зализывать рану. Следы от пуль уже начали затягиваться, оставляя кусочки светло-серого блестящего металла внутри тела. Однако сил для полного восстановления еще не хватало. И дать их могли только свежая плоть и кровь. Оборотень дождался, пока любопытный волчонок подберется совсем близко, затем резко вскинулся… Негромкий взвизг, хруст ломающихся костей, и зверь придавил лапами к земле подрагивающее в предсмертных судорогах мохнатое тельце…

Насытившись и дав своему уставшему телу небольшую передышку, оборотень рискнул вылезти из временного убежища. Заметил неподалеку следы Охотников, однако их присутствие не ощущалось. Зверь побежал, порой настороженно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Однако погони не было.

Фигура человека появилась перед ним беззвучно и неожиданно, заступив дорогу. Зверь отпрыгнул, в глазах зажглись красноватые огоньки яростной злобы; верхняя губа дрогнула, обнажая клыки; из пасти вырвался глухой клокочущий рык. Человек вскинул руку, целясь. В последний момент их глаза встретились…

— Макс…

Уголки звериных губ дернулись в почти человеческой улыбке, в глазах промелькнула искра узнавания. Они были слишком близки друг к другу. Пуля пронзила сердце оборотня в тот же миг, когда его клыки вонзились в горло девушки.

Конец

След оборотня

Я сидел в вагоне метро. Духота в вагоне стояла ужасная и действовала усыпляюще. Вот звук стучащих колес несколько изменился, и поезд выехал из подземного тоннеля на улицу. Вид за окном совершенно не радовал. Грязно-серая корка того, что, по идее, должно называться снегом, лежала на дороге и крышах домов. К тому же на дороге и на тротуарах были видны тусклые блики полузамерзших луж. Обычный зимний московский день — серый и пасмурный.

Я отвел глаза от окна и принялся изучать соседей по вагону. Это тоже не принесло удовлетворения. Иногда среди пассажиров попадаются интересные люди (в такие моменты я даже жалею, что со мной нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть их). Но сегодня все лица были до зевоты скучными, хмурыми. Книгу я с собой не захватил, ехать еще долго. Я расстегнул верхнюю кнопку куртки (все-таки в вагоне, набитом одетыми в теплые куртки и шубы людьми, жарко даже зимой) и закрыл глаза.

Внезапно мной овладело какое-то странное чувство. Ощущение влаги, свежего воздуха. Я приоткрыл глаза…

* * *

До чего же хорошо в жаркий день напиться из реки. Я лакнул прохладную воду еще пару раз. Несколько капель сбежали по подбородку и усам. Я чуть поскользнулся, и правая передняя лапа коснулась воды. Бр-р-р; я отдернул лапу и тщательно облизал ее. Постоял немного у воды, любуясь на свое отражение. Действительно, хорош: палевая шерсть с темными пятнами, под которой явственно проступают рельефные мускулы; янтарные глаза, способные видеть в темноте. Картину не портил даже шрам через морду. Это я столкнулся на одной тропе с Сипатым — так его прозвали за слабое и хриплое рычание. Я тогда забрел на его территорию, и Сипатый пытался выгнать меня. Но что может сделать старый полубольной гепард с молодым, полным сил соперником? Я предложил тогда Сипатому сдаться, но этот старый дурень был ужасно упрям и самоуверен.… В тот день у падальщиков — гиен и грифов — был сытный обед. А красавица Желтоглазка наконец обратила на меня внимание… Я замурлыкал, вспомнив приятные минуты, проведенные с ней.

Внезапно ветер донес до меня острый терпкий запах зверя. Я закрыл глаза и принюхался, стараясь определить точное направление. Затем, скользя в желтой траве, просто замечательно скрывающей мои передвижения, направился в ту сторону, откуда пришел запах Добычи. До этого я не ел несколько дней, и представившийся случай поохотиться был весьма кстати. Медленно и верно я приближался к моему будущему обеду — молоденькой и довольно упитанной антилопе. Вот напряглись мышцы плеч, спины и задних ног… Прыжок… Антилопа забилась в моих объятьях. Несмотря на свою молодость, она оказалась довольно сильной и, сопротивляясь, пыталась подняться. Я крепче сжал зубы и услышал, как с хрустом сломался ее позвоночник.

Я отволок добычу немного в сторону, прячась от палящих лучей солнца. Охота не заняла много времени, но отняла довольно много сил: Сказалась жара, многодневная вынужденная голодовка и сопротивление антилопы. Я перевел дух и не торопясь принялся за трапезу. Тут же появилась небольшая стая гиен: эти нахлебники, почуяв запах свежеубитой дичи, поспешили явиться за своим куском. Я негромко, но грозно рыкнул. Гиены огрызнулись в ответ, но отскочили. Поняли, что их черед еще не наступил. Я с наслаждением оторвал первый кусок. Восхитительный сладковатый вкус сырого мяса, смешанный с соленой кровью, наполнил мою пасть…

Вдруг где-то совсем рядом раздался крик ужаса. Крик Человека.… Я поднял голову от туши антилопы и…

* * *