Под знаком феникса

— «Лаэ» правильно отметил, но я скажу другое — посмотрел статью, там сплошное лукавство в утверждении, что доходная часть бюджета России при окончании Северной войны возросла чуть ли не в три раза. А ведь Петр тоже прибег к порче монеты, о которой старались не писать. Дело в том, что первые рубли имели вес талера, плюс-минус полграмма, но держали нормы в 28 грамм. Вот только проба серебра разительно отличалась — у первых рублей она была 875, то есть чистая масса 24 с половиной грамма. К Полтавской битве снизилась до 802, или 22 с половиной грамма. После победы расходы пришлось компенсировать, еще раз уменьшив пробу до 750, или 20,6 грамма чистого серебра. А после злосчастного Прутского похода проба стала «шестисотой», и «чистый вес» чуть больше 17 грамм. Так что порча монеты на лицо, при том же весе доля серебра уменьшилась больше, чем на третью часть, монета чуть ли не стала биллонной. Лишь когда была объявлена империя, рубль несколько «укрепился» до 729 пробы, и вес серебра стал в двадцать целых и семь десятых грамма.

Павел потер лоб, память его никогда не подводила — цифры запомнил накрепко. И подытожил экскурс в прошлое:

— При Екатерине проба стала 750, зато вес уменьшился до 24 грамм, из них 18 чистого серебра. И все — на этом и остановились, в дальнейшем только увеличили пробу до «девятисотой», соответственно уменьшив общий вес рубля до двадцати грамм. Полтонны серебра в нынешних монетах, даже если принять их за лом без всякой исторической ценности, это составит примерно двести пятьдесят тысяч долларов, или по принятому у нас курсу примерно 180 тысяч рублей.

Павел подсчитал машинально, делая поправку на рост цены драгоценных металлов после отказа США в 1971 году от «золотого стандарта». И цена начала резко расти, пройдя за десять лет от 35 долларов за унцию до шестисот, увеличившись в семнадцать раз.

— Если мы найдем эту «казну Шлиппенбаха», то нам положена четверть суммы от находки, — глаза Эльзы округлились от удивления. — Так это целых сорок пять тысяч рублей!

— Ты наивна, любовь моя! Закон ведь что дышло — кто нам такие деньги выплатит, это раз! А два — попробуй еще найти этот клад, ведь без малого три века прошло…

— Постой, Пауль, а ведь я примерно знаю, где это серебро со знаменами и ключами от города сейчас находится, — тихо произнес эстонец, и Павел, посмотрев в глаза Альберта Генриховича понял, что тот не шутит…

Глава 37

— У меня нет ни малейших сомнений, «Лаэ», что за социализмом будущее. Ведь капитализм, по большому счету, уже дать человечеству ничего полезного не может, все его усилия направлены только на то, чтобы всевозможными приемами закрепить свое господство, вернее удержать его любой ценой. А это можно сделать только одним способом, который применяется на протяжении тысячелетий.

— «Дивиде эт импэра»?

— Да, именно так и есть, «Лаэ» — «разделяй и властвуй»! И если посмотреть на всю историю человечества последних четырех веков, то все кровавые преступления совершали не Аттила и Чингисхан, а дельцы, что перебирали в закромах золотые монеты. Вспомни небезызвестного счетовода Корейко, который торговал медикаментами, когда тиф косил людей тысячами, и продал эшелон с продовольствием, который шел в голодающее Поволжье?! Это один из маленьких примеров, но все капиталы создавались исключительно преступным путем, что Ост-Индскую кампанию взять, либо обе мировые войны, которые привели к величию заокеанских дельцов, с их мировым господством, основанным на культе доллара.

— Брейтон-Вуд?

— Это частность, Альберт, всего лишь один из инструментов. Можешь сказать еще про Голливуд — это система насаждения чуждых людям ценностей с «промывкой мозгов», которая идет ежечасно, и девиз этого действа незатейлив, как сама пуританская этика — «ничего личного, это просто бизнес». И отличная мимикрия — от разбойничьего колониализма отказались чисто внешне, но оставив его внутреннюю составляющую — жить за чужой счет, нещадно эксплуатируя страны, недра, народы. Стравливая всех, кого только можно, шельмуя опасные идеи и людей, делая черное белым. Если посмотреть внимательно, то такие действа идут повсеместно, как коронное блюдо в ресторане, к которому только соус меняют!

— Но так и социализмом люди тоже недовольны, я ведь не слепой и все хорошо вижу — бывал в российской глубинке и видел, как живут обычные люди. И в магазины хожу, у нас ведь прилавки полные, а вот где-нибудь подальше от Москвы, в «глубинке», в провинции, так сказать, совсем иная картина наблюдается, бедность тотальная, если не нищета, — «Лаэ» усмехнулся и лукаво посмотрел на Павла.

— Так проблем выше крыши — ведь, по сути, эксперимент идет, первый в истории. И ошибок допущено столько, что через десять лет все медным тазом накроется. Но это не означает, что опыт останется невостребованным — его капитализм себе на вооружение примет, и начнет по всей Европе массово внедрять в жизнь!