Под знаком феникса

Павел замялся, не зная, стоит ли говорить девчонке такое. Он хорошо запомнил, как десятого числа встретился с Валеркой на даче — парень жил по соседству, понятное дело, что только летом. Отец у него служил в милиции, причем был начальником уголовного розыска. Двоих его подчиненных убьют именно сегодня за немецким кладбищем. Тогда Валерка случайно подслушал разговор отца по телефону и сообразил, что к чему. Дело непонятное и загадочное — головы проломили железными крестами, выдернутыми из могил, но ни оружие, ни деньги не взяли…

— Без четверти десять, — пробормотал Павел, взглянув на часы. И мысленно поправился — еще не убили, те на связь по рации выйдут через полчаса. Их найдут только девятого утром — поздно спохватятся. Но дело будет передано сразу же прокуратуре и КГБ, и как оно будет расследовано, и кто станет виновным, никто так и не узнал. А сейчас ему представился шанс спасти милиционеров, и нужно действовать немедленно. Ведь если ему всевышние силы дали шанс на новую жизнь, то он тоже должен спасти других.

— Эльза, мне надо идти, поверь, — он прикусил губу. — Через полчаса может произойти страшное…

— Иди, но я тобой! По дороге расскажешь, в чем дело!

Девушка на него посмотрела с таким вызовом, что он только головой покачал — переупрямить Эльзу, глядящую с таким блеском в глазах, было невозможно…

Глава 3

— Так нет тут никого, Паша, час уже бродим! Это у тебя бред случился, помутнение рассудка — тебе в больницу нужно! Пойдем, милый…

— Хорошо, Эля, действительно померещилось, если так случилось, — Павел сам впал в смятение — они обошли старое немецкое кладбище вокруг, но никакого милицейского «уазика» канареечных расцветок не увидели. Никритин даже подумал, что память его подвела, но одернул себя — нет, все верно, слишком хмурым стал тогда отец соседа, чуть ли не почерневшим, и вскоре его убрали с должности.

И тут в голову пришла мысль, и он уцепился за нее как тот утопающий за соломинку. Хотя на Востоке говорят, что когда не умеешь плавать и тонешь в озере, то за хвост змеи ухватишься.

— Так ведь есть еще старое ливонское кладбище, еще крестоносцев? Его ведь тоже немецким раньше называли, как мне помнится из рассказов Альберта Генриховича?!

— Но когда это было, Паша, — девушка пожала плечами — она переоделась в синюю курточку и брючки, уж слишком белая одежда заметная и маркая. — Дедушка говорил, что его потом шведским называть стали, там хоронили солдат короля Карла, что погибли в семисотом году. Нет, вряд ли — там уже чуть ли не три века никого не хоронят, все заросло, одни постаменты и ржавые кресты из кустов торчат…

— Кресты, кресты, — пробормотал Никритин, вздрогнул и тут же горячечно зашептал. — Пошли туда немедленно, именно их ведь из могил выдернуть легче легкого.

— Зачем их выдергивать, Паша?! Что за глупости!

— Пошли, не время языком трепать, — Павел схватил Эльзу за руку и буквально поволок ее в сторону реки. За истекшие сорок минут хождения среди нескольких кладбищ его уже потряхивало, все же погосты не романтическое место для ночных прогулок с любимой девушкой, тут даже на спор страшно идти, от любого шороха вздрагиваешь.

Однако идти на заросшее в лесу кладбище, давным-давно заброшенно, ему категорически не хотелось — всякие ужасы среди народа ходили, и даже горькие пьяницы старались днем туда не соваться, а уж ночью для всех было строжайшее «табу». Девушка не вырывала руку из его хватки, но шла за ним исключительно из-за нежелания оставлять парня одного. Вот только лицо у Эльзы стало настолько отрешенным, что Никритин понял, что эстонка едва сдерживает накатывавший на нее страх.

Шли быстро по едва заметной заросшей тропинке — местные жители обходили это место по широкой дуге. Вышли на дорогу, грязную и заросшую по обочине — ей автомобили редко пользовались, а потому характерный след шин моментально насторожил не только Павла.

— А ведь недавно проехали, милый, — девушка наклонилась, потрогала примятую траву. — Совсем недавно, стебли сломаны, свежие.

— Ты прямо как Шерлок Холмс, Эльза, — Павел улыбнулся, чтобы приободрить напарницу в этой ночной авантюре. Но внутри нервы напряглись туго натянутой струной, тронь — зазвенят. В полусотне метров от них виднелась опушка «ливонского кладбища», над кустами торчали верхушки памятников с каменными крестами, да виднелись крыши и стены нескольких склепов. Именно их разоряли в первую очередь мародеры, потрошители могил столетиями в такие места лезут, и даже не то, что божьего, сурового государственного наказания не боятся.

— Давай туда быстро дойдем, вон за теми кустами остановимся, — предложил Павел, крепко держа эстонку за руку, и добавил. — Ты не бойся, сама ведь напросилась. Идем, но тихо, на цыпочках — мало ли что.

— Мертвецов не нужно бояться, живых опасайся, — лязгая зубами, произнесла Эльза, и сама уцепилась за него так, что двумя руками не отдерешь. Он только усмехнулся на это замечание.

— Исключительно верно подметил капитан Флинт, что мертвые не кусаются. Ну что — пошли?!

— Пошли, я с тобою ничего не боюсь…