Под знаком феникса

— А все не так, — ухмыльнулся Павел, — при генсеке Андропове все завертится, директора расстреляют, товарищей из МГК «попросят» уйти в отставку. Потом «хлопковое дело» начнется — Рашидов застрелится, а вместе с ним масса руководителей помельче рангом. Вот это я видел собственными глазами, когда из земли выкопали три молочные фляги набитые пачками купюр в червонец и «четвертной». Молодой тогда был — охренел, когда узнал, что за двадцать тысяч можно купить награждение орденом Ленина за «доблестный труд хлопкороба». Так что сейчас к партии прилипают как к кормушке, как клопы присасываются — вот и наступит полное и окончательное вырождение через тринадцать лет. Все происходит согласно законам Дарвина, ничего нет удивительного…

— Да как ты смеешь о таком говорить, щенок!

Видимо, рассказ произвел на Цвигуна самое гнетущее впечатление, а принятый коньяк в сочетании с юным обликом Никритина сыграл роль дополнительного раздражителя. Нервишки бы подлечить генералу, тем более на такой хлопотной должности, вот только начальственного хамства в той жизни Павел никому не спускал, и в этой не собирался.

— Да все согласно правилу — я начальник, ты дурак, ты начальник, я дурак, — тихо произнес Павел. — Наглядный пример квази-коллективистской психологии, который внедряют в массы под лозунгами — «ты, что умнее всех быть хочешь»! Это и погубило СССР — когда возникла острая нужда в новых технологиях, на которые перешли страны НАТО, у нас всем управляли тупые партийные чинуши, зато верные «генеральной линии». И настолько ей преданные, что «линия» кривой давно стала.

От слов Никритина наступила зловещая тишина. А тот как ни в чем не бывало, совершенно спокойно продолжил говорить дальше:

— Какие уж тут персональные компьютеры и мобильные телефоны — даже стиральные машины толком производить не смогли. Никогда не изменяется власть в России, ничто ее не учит — хамоватое необразованное быдло, дорвавшееся до управления огромной страной с последующим ее ограблением. И возомнившее себя истиной в последней инстанции. А теперь по поводу «щенка», генерал, скажу тебе следующее начистоту…

Павел скинул с плеч пиджак и стал выкладывать на стол свой арсенал — за ТТ последовали стилеты и «лимонка». Вытащил из портфеля пистолет Стечкина, рядом положил глушитель.

— Если бы ты сам, и твои коллеги, служили как должно, и не относились к подчиненным как скоту, количество предателей резко поубавилось. Вы не нашли Полякову четыреста долларов для лечения ребенка, хотя огромные деньги тратятся на «поддержку» компартий, где засела масса бездельников, прохвостов и вообще агентов ЦРУ. Нет у вас к людям искреннего уважения, вы давно себя возомнили небожителями и вершителями судеб, непогрешимой истиной в последней инстанции. Я это и в лицо Брежневу скажу, и всему Политбюро — именно вы и погубили Советский Союз, а вместе с ним сотни миллионов людей обрекли на нищету. А ведь эти люди надеялись на вас, а вы их предали!

Глава 60

Павел чуть ли не смеялся — его попытались вывести на эмоции дешевым приемом, как пацана. Но ситуация сложилась как раз такая, что нужно показать чувства — оскорбление, плюс семнадцать лет и доза коньяка должны вывести из себя любого парня. Он это и продемонстрировал, и, раскладывая арсенал на столе, успел заметить не только пристальный взгляд Цвигуна, но и то бешенство, которое в генерале клокотало. Еще бы — ответное оскорбление оказалось для него куда как более жутким, потому Никритин проявил юношескую запальчивость — горькое лекарство лучше «запивать». Зато по следующим словам станет ясно, какая участь ему уготована.

— Ты где это взял спецоружие?!

Цвигун поднял АПБ, затем пододвинул к себе стилеты, «лимонку» и ТТ. На красные «корочки» взглянул мельком, моментально опознав «липу» — профессионал, ничего тут не скажешь.

— Ты говори, не молчи. Языком болтать, «ясновидением» заниматься большого ума не надо, соплив еще. Тут ты лет на пятнадцать тюрьмы выложил, так что лучше отвечать.

— В тайнике КГБ, о котором знал по прежней работе. Только не думал, что он используется сейчас. Да, кстати, стал невольным свидетелем интересного зрелища, как два офицера из УКГБ Эстонской ССР вечером 8 мая в Нарве убили двух милиционеров. Причем проломили им головы крестами и увезли, чтобы инсценировать убийство в совсем ином месте.

— Ты опознал их? Почему сразу не сообщил?

По выражению лица генерала стало ясно, что тот таких подробностей не знает, хотя об убийстве ему явно доложили. И этих слов Павлу хватило за глаза, теперь он знал, какая участь его ожидает.