Под знаком Льва

Мне вспоминаются слова Анджело, и сейчас я понимаю их лучше, чем два дня назад: «Я по своему опыту знаю, что людей можно простить, даже если они причинили тебе невероятную боль. Сначала ты думаешь, что никогда не сможешь этого сделать, но в конце концов этому учишься, потому что они не смогли найти способ сделать лучше, потому что искренне раскаиваются или просто потому, что твое глупое сердце нуждается в них».

Да, мое глупое сердце нуждается в Лео так сильно, что у меня звенит в ушах. Как он только что и сказал: все во мне кричит о том, чтобы быть с ним. Он чувствует то же самое, и наконец я понимаю, почему он так борется с этим. Я с новой решимостью встречаю его взгляд.

– Давай разберемся с этим раз и навсегда! Все эти пляски с бубнами вокруг пророчества, которое я считаю на сто процентов идиотским… Почему никто из вас ни на секунду не задумался честно со мной поговорить? Вы могли бы с самого начала объяснить мне, что нам грозит, если мы полюбим друг друга.

Лео устало прикрывает глаза.

– Ты же сама говоришь, что не веришь в пророчество. Разве бы ты приняла это, если бы я рассказал тебе? Ты ведь ненавидишь правила…

Я легонько даю ему пощечину, ту самую, которую берегла два дня.

– Я имела право знать об этом заранее, вместо того чтобы задним числом мириться с планами Рубинов.

– Стоп! – прерывает меня Лео. – Это не имеет никакого отношения к ордену. Они с самого начала понимали, что я и так постараюсь держать тебя на расстоянии, чтобы пророчество не стало для нас опасным. Я ничего не рассказывал им о том, что произошло во Флоренции, просто после нашего возвращения я вдруг резко осознал, что натворил, и мне показалось идеальным решением разбить тебе сердце, чтобы предотвратить беду. Из двух зол…

Я сжимаю зубы: какого черта он до сих пор говорит о моих чувствах так, словно это какая-то техническая неполадка.

– Самое глупое в этом то, что не в твоей власти по щелчку включать и выключать мои чувства. Да, черт возьми, ты разбил мне сердце, но ты не вправе решать, что я чувствую к тебе. Ты не можешь отнять у меня это, независимо от того, что ты скажешь или сделаешь.

Закипая от внутреннего смятения, я смотрю на Лео, и он вдруг бледнеет.

– Porco dio, – негромко ругается он. – Ты и твоя упрямая голова! Ты что, действительно готова рискнуть своей жизнью из-за такого идиота, как я?

На мои губы ложится легкая улыбка.

– А кто сказал, что мы умрем?

Глава 11 Модус Операнди

Он один. Влажные клубы тумана тянут к нему свои цепкие пальцы, скользят под одеждой, заставляя дрожать от холода. Везде лишь темнота, неразбериха, хаос. В нем. Вокруг него.

Спотыкаясь, он бродит по незнакомым улицам, не имеющим ничего общего с привычной жизнью. Сколько бы путешествий он ни совершил… это место не похоже ни на что. Оно странное, и эта странность потрясает его до глубины души, разжигая страх, тлеющий в нем с тех самых пор, как он здесь оказался. Да, он всегда был любопытен, гораздо любопытнее своих сверстников, но на этот раз, столкнувшись с чем-то незнакомым, испытывает только страх – ничего общего с жаждой знаний.

Он ускоряет шаг, почти бежит, чтобы найти дорогу, которая выведет его на знакомые тропы. Домой. Во Флоренцию или в Милан, хотя бы в Рим. Да, в Рим. Тянет обратно, к фиолетово-голубым глазам – к последнему воспоминанию, когда чужая рука сдавила его горло, и она отправила его сюда в попытке спасти. Ее взгляд, устремленный на него, был тверд и полон решимости. Он до сих пор чувствует эту ладонь на шее, безжалостно крадущую его воздух.

«Верни меня, – едва слышно зовет он ее. – Верни меня!»