Под знаком Льва

– Когда я еще не встретил тебя и был невидим в своих путешествиях, я однажды навестил родителей. Тогда они только поженились и были такими счастливыми, что помогло мне принять ситуацию.

Мои губы дрожат. Я так рада, что у него была возможность снова их увидеть. У меня нет такого шанса: если бы я захотела увидеть своих родителей в молодости, мне пришлось бы следить, чтобы они меня не заметили. В конце концов, я никогда не была невидимкой в своих путешествиях и могла взаимодействовать с людьми. Лео же тогда только предстояло встретить меня, свою партнершу. Было бы гораздо легче, наверное, если бы я могла незаметно пережить с ними хотя бы один день, пусть и в роли призрака.

– Ты ведь не просто так спросила об этом, не так ли? – Теперь очередь Лео говорить осторожно и ободряюще сжимать мою руку. Я с трудом сглатываю: в конце концов, это справедливо – рассказать ему о настолько же болезненном событии моего прошлого, даже если я не привыкла это с кем-то обсуждать. – Твои родители… Их ведь тоже не стало?.. – Он говорит так осторожно, что интонация получается вопросительной.

Я киваю, уставившись себе под ноги, чтобы не оступиться в этом вихре воспоминаний.

– Это была авария. Олень выскочил перед машиной, отец инстинктивно увернулся, они съехали на обочину и врезались в дерево. Полиция сказала, что они погибли на месте. – Я моргаю от того, как начинают слезиться глаза каждый раз, когда я говорю о своих родителях. – Они возвращались с вечеринки в честь дня рождения тети. Пауль уже был достаточно взрослым, чтобы отмазаться от участия в таких семейных торжествах, вместо него должна была поехать я. Но меня пришлось забрать из школы уже в полдень из-за лихорадки, и этот вечер я провела у бабушки. Если бы я тоже была в той машине…

– Но тебя там не было, – прерывает меня Лео. – Точно так же, как я решил не ужинать дома в тот вечер. Мы выжили, а значит, должны справиться с этим.

Я знаю, что он прав, но это «что, если», кажется, навсегда останется занозой в моем сердце. «Вина выживших», как назвал это психолог, к которому обеспокоенная бабушка отправила меня после той катастрофы, и хотя этот человек мало чем мог мне помочь, в этом он был чертовски прав.

– Мы очень похожи друг на друга, не так ли? По крайней мере по части трагических потерь, – иронично замечает Лео.

Я пожимаю плечами:

– Должно быть, это и есть судьба.

Глава 16 Лихорадка

Когда Лео подводит меня к дому Галатеи, солнце идет к закату, расчерчивая небо красно-оранжевыми мазками. После того как мы открылись сегодня друг другу, я была бы рада, если бы он остался на ночь, но мы оба сошлись на том, что для начала стоит уладить конфликт с Галатеей. Так что я со вздохом толкаю тяжелую калитку и прохожу в вестибюль, тут же понимая, что что-то не так. Последние несколько дней я здесь почти не появлялась, но ощущение, что что-то изменилось, не дает мне покоя. Задержавшись у двери, я пытаюсь разобраться в ощущениях и почти сразу же понимаю, в чем дело: мертвая тишина. До сих пор каждый вечер в коридорах палаццо играла громкая музыка, слышались смех и голоса, а сегодня вечером… ничего.

Руки покрываются мурашками от этой странной непривычной атмосферы, царящей в доме. Меня тут же охватывают тревожные опасения. Неужели кто-то умер? Или сюда заявился Люций и угрожал обитателям палаццо, в котором я нашла себе приют? Я как раз поднимаюсь по лестнице, когда где-то рядом на этаже открывается дверь, по коридору шуршат чьи-то шаги, и в следующее мгновение из-за угла показывается Фьора, бледная, с красными опухшими глазами. Увидев меня, она вздрагивает и останавливается.

– Это ты, – бесцветно произносит она, и ее голос кажется непривычным из-за отсутствия обычной резкости.

Нахмурившись, я спешу к ней:

– Что случилось?

Она шумно втягивает носом воздух, дрожа всем телом.

– Я… нет… нет… – Она так яростно качает головой, что ее темные тяжелые кудри бьют по плечам.

– Фьора, я же понимаю, что что-то происходит. Я знаю, что ты меня не особенно любишь, но если что-то случилось, скажи мне об этом, пожалуйста!

Она смотрит на меня затуманившимися глазами.

– Это Галатея! – вскрикивает она наконец и снова сотрясается в рыданиях. Встревоженная, я бросаюсь к ней, чтобы положить руки на плечи, в то время как мое сердце панически бьется. Что такого страшного могло случиться с Галатеей, что даже Фьора так на это реагирует?

Вместо ответа она хватает меня за руку и тащит за собой в покои Галатеи. Чем ближе мы подходим, тем сильнее бьется мое сердце, пока каждый удар не начинает причинять боль, словно по ребрам долбят отбойным молотком. Стиснув зубы, я следую за Фьорой в темноту хозяйских покоев: шторы задернуты, и единственный источник света – две свечи на тумбочке. Здесь так душно, что мне трудно дышать.