Под знаком Льва

Глубоко вздохнув, я подавляю панику, стараясь сохранять хладнокровие, и мысленно перебираю все свои скудные знания об уходе за больными, пытаясь вспомнить, что делала моя бабушка, когда я лежала с лихорадкой. Первое, что приходит на ум – парацетамол. Но его изобретут гораздо, гораздо позже.

– Вы двое, – обращаюсь я наконец к Серене и Грации. – Нам нужна кипяченая вода и чистые льняные полотенца. Действительно чистые, вскипятите их. И чай. Спросите кухарку, может ли она порекомендовать что-нибудь от лихорадки! – Девушки стоически кивают. – И найдите Анджело.

Они без лишних слов спешат прочь из комнаты, пока я возвращаюсь к кровати, соображая, что же делать дальше. Галатея апатично смотрит на полог кровати и, кажется, уже мысленно готовится умирать.

– Я не заслуживаю того, чтобы ты так заботилась обо мне.

Я только щелкаю языком.

– Примерно так я и думала, когда ты меня приютила. Видимо, нам обеим не особенно понятны мотивы друг друга, но тебе стоит принять мою помощь так же, как я приняла твою.

Она долго смотрит на меня, и я задаюсь вопросом, разбирает ли она в лихорадочной дымке, что я вообще говорю. Затем она слегка дергает подбородком, улыбаясь, и я воспринимаю это как одобрительный кивок.

Ночь в лазарете Галатеи поглощает меня как черная дыра, я осознаю ход времени только по звону церковных колоколов, проникающему через распахнутое окно, хотя даже не успеваю подсчитывать удары, чтобы понимать точное время. Но одинокий звон указывает на то, что прошла еще четверть часа, пока я без устали смачивала полотенца и делала компрессы. Через некоторое время после того, как я вымыла Галатею и сделала свежую перевязку, она снова пришла в себя, и я уже было понадеялась, что травяной отвар действительно ей помог, но с каждым часом с тех пор ее состояние лишь ухудшалось. К счастью, кровотечение удалось остановить, но приступы озноба, скручивающие ее с нерегулярными интервалами, выматывают Галатею, и приходя в себя, она перестает нас узнавать, бормоча непонятные слова и мечась взглядом по комнате. Только Серена все это время остается рядом со мной, в то время как Фьора и Грация все еще бегают по моим поручениям. По крайней мере, я надеюсь, что они не сдались и в конце концов не легли спать. Где бы ни были Томмазо и Анджело, они нужны мне здесь. Галатея в них нуждается.

В какой-то момент Серена заставляет меня сделать перерыв. Здесь, в лазарете, ее поведение круто изменилось, и мы, можно сказать, стали подругами по несчастью… по крайней мере, на эту ночь.

– Я наблюдала за тобой и видела, что нужно делать, так что иди в свою комнату и хоть немного отдохни. И возьми на кухне что-нибудь поесть, я знаю, что кухарка все еще там.

Она обеспокоенно подталкивает меня к двери, и я выхожу из покоев Галатеи, будто зомби, почти в невменяемом состоянии. Я, конечно, могла бы стечь по стене и устроиться прямо здесь, но Серена права, мне не помешает немного освежиться и отдохнуть.

Оказавшись в своей комнате, я выворачиваюсь из платья и зарываюсь носом в подмышку: должно быть, после марафона по городу и ухода за Галатеей я и пахну соответствующе, по крайней мере, ощущаю я себя жутко грязной.

Умывшись холодной водой с мылом, пока кожа не начала саднить, я хватаюсь за бабушкину сумку, чтобы вытащить небольшую бутылочку дезодоранта и щедро поливаю себя из баллончика, несмотря на то что обычно стараюсь экономить. Окутанная знакомым ароматом чистоты, я обшариваю сумочку в поисках зубной щетки. Каждый день я кропотливо складываю свои косметические принадлежности так, чтобы на них никто не наткнулся и не обнаружил что-то, о чем ему в эту эпоху знать пока не положено. Маленькую зубную щетку всегда сложнее всего откопать в мешанине баночек и тюбиков, так что в итоге я просто раздраженно выворачиваю все содержимое сумки на постель и в тусклом освещении свечи перебираю все свое добро, пока на глаза мне не попадается аптечный пакет. Мое сердце пропускает удар.

Обезболивающее.

Лео упаковал мне чертово обезболивающее! Ну конечно! Я ведь помнила о том, как вертела в руках эти таблетки, когда он передал мне вещи, потому что то, что он вообще додумался захватить обезболивающее, потрясло меня до глубины души. Однако с тех пор я и не вспоминала об этих таблетках. Даже когда ломала голову над тем, как лечить лихорадку Галатеи, это не пришло мне в голову.

Я ВСПОМНИЛА ДАЖЕ О ПАРАЦЕТАМОЛЕ, И НИЧЕГО В МОЕЙ ГОЛОВЕ НЕ ЩЕЛКНУЛО!

Блистер болеутоляющих – не единственное лекарство из того, что мне положил Лео, и я дрожащими руками перебираю, что здесь еще есть: пастилки от кашля, капсулы от желудочно-кишечного расстройства, даже проклятые шипучки от похмелья! Но внезапно мой взгляд падает на белую коробочку, «Антибиотик, 500 мг» – неоновой вывеской вспыхивает в моем сознании, когда я смотрю на ярлычок.

С ума сойти, у меня есть антибиотики в 1500 году!