Под знаком Льва

Сюита черной луны

I
Волчком
вращается
луна;
она черна,
черным-черна.
Волчком вращается
луна,
которая
черна
как смоль
и повторяет,
как
пароль:

«Уж эти мне поэты! Что ж!

Поэт! Абстрактно пой и вой,
но мне, пожалуй, хоть на грош
пожалуй Музыки Живой!»

II

Эй, певец, не забудь
зимний Шубертов путь,[80]
двойника и у моря
осколки портрета.[81]
Слушай: Шуман бушует
любовью поэта,[82]
берет безо всякой абстракции в плен
наши души тишайшим ноктюрном Шопен.

III

Поклонник романтического и элегического!
Слышишь: Бах вздохнул,
и пронесся гул
по лесам. Он сам
и орган себе,
и господний храм.

Моцарт, чистый ключ,

Гайдн, Дюпарк и Франк.
Льется в листья луч,
словно миннезанг.[83]

IV

Любители чистого и запредельного,
гиперэстетского и неподдельного!
Вы «Пляски смерти» Мусоргского
слышали?
Его «Без солнца»? А «Бориса Годунова»?
Найдется что-нибудь
страшней ли, глубже, выше ли?
Вам не представить и во сне такого!

V

Ты, дегустатор квинтэссенций,
придира — боже упаси! —
туман венеций и флоренций
пригубь в аккордах Дебюсси.
Остынь, умывшись, неврастеник,
его игрою светотени.

VI

Ты любишь цвет и свет? Не надо!
Не слышал ты наверняка
ни «Золотого петушка»,
ни «Китежа» с «Шехеразадой»…
А Римский-Корсаков меж тем
их сочинил на радость всем.

Придира — боже упаси! —

картин языческой Руси
Стравинского, его Жар-птицу
не видел ты, и не приснится
тебе его Петрушка[84] — нет.
Ахти! Ты любишь цвет и свет!

VII

Услышь в тоскующем Тристане[85]
рог рока,
рану расстоянья,
проникни в душу скифу, галлу
и к Вагнеру в его Валгаллу.[86]

VIII

На фоне тоски, что хрипит в патефоне,
проникни в певучую бронзу симфоний,
которыми бредил, безгрешен, греховен,
великий Бетховен, оглохший Бетховен.
Звенящий, как сталь, и звучащий стеклянно
то яростый звук, то почти что пуховый…
Торжественность мессы и «Кориолана»
и дух Прометея в обличье Глухого![87]
Великий Глухой, как природа, духовен:
огонь Прометея нам дарит Бетховен!

IX

Волчком вращается
луна —
она
черным-черна. Она
волчком вращается —
луна,
иссиня-черная,
как смоль,
и повторяет,
как пароль:

«Уж эти мне поэты! Что ж!
Поэт! Абстрактно пой и вой,
но мне, пожалуй, хоть на грош
пожалуй Музыки Живой!»

Рассказ Гаспара