Под знаком Σ

А послали боги Гаю фигурно порезанных бутонами яиц, покрытых жирным сливочным соусом и декорированных тонко нарезанным огурцом, жареной пряной луканико из свинины с апельсиновой цедрой, бесподобно жирную гусиную печень, кровяную колбасу с чесноком и фенхелем, гороховую пасту с присыпкой из мелко нарезанного укропа, оливковую пасту с чесноком, морковью и семенами кунжута, салат из грибов, огурцов и лука с базиликом, заправленный льняным маслом, жаренные луковые кольца в панировке, поджаренных на вертеле цесарок в специях, печёного на углях кальмара, печёного в духовой печи окуня, ассорти из двадцати сыров, говяжью мякоть величиной с предплечье, нафаршированную чесноком с луковой поджаркой на сливочном масле, тигровые креветки в пряном масле; несколько сверкающих серебряных соусников: острый перечный соус, душистый мятный, кислый сливовый; графинчики с яблочным уксусом, ягодными, фруктовыми и овощными соками, отжатыми только что; в качестве закрывающего повара приготовили Гаю пышущих жаром пшеничных лепёшек на меду и жирных сливках с брусникой, засахаренных лимонов и апельсинов, хурму, сладких фисташек, миндаля и его самое любимое лакомство в мире – греческие орехи в меду.

– Это не трапеза, – понял Гай, – это вызов фамильной чести.

Он взялся за вилку. Пришлось трижды делать перерывы и ложиться отдыхать, но потом Гай возвращался за стол, потому что было слишком вкусно, невозможно отказаться. В конце концов, вытерев губы, он с кряхтением поднялся на ноги, пошатнулся, доковылял до кольца и дёрнул. Слуги прибыли скоро, вошли и замерли на пороге кубикулы.

– Передайте поварам, – сказал Гай, выпятив огромный шарообразный живот, – что соки я допью позже. Остальное можете – ик – уносить. Всё было очень вкусно. Идите, у меня много важных дел.

Это было правдой, ведь предстояло ещё съеденное переварить. Чувствуя, что на этот раз взял на себя слишком много, Гай улёгся на ложе и немедленно уснул.

///

Его разбудил настойчивый стук в дверь. Судя по освещению, наступил поздний вечер, напряжение в животе немного спало, но он всё рано поднялся. Зевая, Гай открыл дверь и замер, увидев над собой тёмный силуэт. Блеснули стёкла птичьей маски.

– Перфектиссим, завтра рано утром тебе предстоит сдать анализы натощак. Позже тебя пригласят в лабораторию Аврелия, до того времени ты сможешь только пить воду, но немного. Это всё.

– А если я не утренний метатель, а вечерний?

Авгур задумался.

– Ладно, шучу, – смилостивился Гай, – приходите за анализами, я вам целый курган возведу!

Захлопнув дверь, он с хохотом отправился досыпать.

***

Авгуры действительно явились за анализами по утру, а потом Гай ждал, попивая воду; к завтраку он не спустился, будучи совершенно сытым. Время шло, а он скучал, потому что на обследование к биопровидцу братья отправлялись в порядке старшинства, и занимало это обследование ни разу не десять минут. Его позвали только в три часа пополудни.

Всего за сутки биопровидец превратил множество просторных помещений в передовую лабораторию, оснащённую по последнему слову биотека. Большинство граждан империи никогда в жизни и не увидели бы столько научных изделий, как традиционных, изготовленных их металла и стекла, так и живых организмов, проводящих какие-то сложные процессы внутри себя. По стенам тянулись церебральные шнуры, похожие на бесконечно длинные ливерные колбасы, и объединявшие множество организмов из различных ёмкостей в то, что Гай назвал бы термином из прошлой жизни: «системный блок». На множестве столов и под ними громоздились аквариумы и террариумы, в дальнем углу большого зала из металлических корпусов был собран какой-то гудящий аппарат. Два гиганта сидели на корточках под стенами, карлики копошились тут и там, а их хозяин в сопровождении макроцефала, переходил от стола к столу. Он кормил своих химер, кому-то бросал мясо, кому-то подсыпал каких-то сушёных трав и подливал разноцветные жидкости. В общем и целом, это походило на Кунсткамеру, в которой все экспонаты были живыми.

– Сальве! А вот и я!

– Образец номер три?

– Ага, точно так меня и назвали при рождении, – пошутил Гай.

– Хм… кхар-кхм! Что ты знаешь о теории накопления нежелательной части генома?

– Ого, прямо с порога? Ты всем этот вопрос задаёшь? В смысле, моим братьям тоже?

Карлик неодобрительно покачал своей огромной головой, отчего волосяные крылья забавно помахали Гаю. Авгур неуклюже переступил, чтобы обернуться и посмотреть на него, как показалось, выжидающе. Мальчик с трудом наморщил лоб, припоминая.