Под знаком снежной совы

Я чувствовала, что у него начинается жар. В том месте, где он касался, тело горело огнем. Приложила ладонь к его лбу, убеждаясь в догадках. Другой рукой распахнула плащ, явив взору старика неприглядную картину. У самой от увиденного остро кольнуло в сердце. При свете дня все выглядело гораздо страшнее. Но одно меня очень сильно порадовало: кровь запеклась, а новой не было видно.

— Потом ночью на нас напали волки, — продолжила я уже правдивую часть истории. — Еле удалось отбиться. Нам очень нужна помощь! Пожалуйста!

— Ишь, бедовые, — цыкнул старик поморщившись. — Домик у меня здесь рядом, лесник я тутошний. Сейчас за покрывалом схожу. Вдвоем его в дом затащим. Сама-то хоть не ранена? — он покосился на мою перевязанную руку.

— В порядке, — заверила я.

— Тогда хорошенько затуши костер, пока я обернусь. Пожара только мне не хватало.

Продолжая что-то ворчать себе под нос, старик развернулся и ушел. Может, не стоило врать, что это мой муж? Так бы со спокойной совестью оставила раненого на лесника и пошла бы своей дорогой. Но слово не воробей.

В конце концов, я могу убедиться, что его жизнь вне опасности и тихо уйти. Только сперва самой нужно привести себя в порядок и немного отдохнуть. Трудно назвать отдыхом сон в таких условиях.

По ощущениям прошло не больше получаса, как лесник вернулся. К тому времени я уже успела тщательно закидать землей почти догоревшие и без того угли. Дед посмотрел на мои старания и одобрительно хмыкнул.

Мы вместе расстелили старое, местами рваное покрывало и как можно аккуратнее переложили туда человека. Он тихо застонал и раскрыл глаза. Но взгляд не был осознанным.

— Ш-ш-ш, — произнесла я, гладя его по лбу. Мужчина снова медленно прикрыл веки и погрузился в сон.

Тогда мы с двух сторон ухватились за уголки покрывала и потащили ношу. Старик впереди, я сзади. Нести было тяжело. От такой нагрузки рука снова нещадно начала пульсировать. Но я закусила губу и упрямо двигалась вперед. Во что ввязалась, оно мне вообще надо?

Несколько раз мы останавливались передохнуть по моей просьбе. А дед только с виду был старым. А на проверку оказался очень крепким и выносливым. Он как будто даже не запыхался. Зато у меня перед глазами уже плясали разноцветные мушки. Возможно, от голода. Полкуска хлеба во время вчерашнего обеда трудно назвать полноценным приемом пищи. Да, теперь казалось, я могла съесть что угодно и в любых количествах.

Наконец мы пришли на место. Дом лесника — небольшая деревянная постройка, находящаяся в самой чаще леса, да маленький сарай, как позже узнала — там он держал лошадь. Другого хозяйства не было, только рядом с хатой стояла уже порядком покосившийся будочка, из которой при нашем появлении показался низкий черно-серый пес. Сначала он забрехал на нас, но хозяин окликнул его, и тот, вильнув хвостом, сразу же замолчал.

Как я была благодарна за то, что хозяин ничего не спрашивал, располагая нас в одной из двух комнат своего жилища. Мы аккуратно переложили раненого на кровать. Старик только чуть удивленно приподнял брови, заметив перевязочные материалы и лекарства.

— Сестра милосердия? — уточнил он, принеся мне таз с водой и несколько чистых тряпок.

И вправду: откуда у меня все это было бы? Я согласно кивнула.

— Повезло твоему мужу, — заметил он. — Сильно же ему досталось. Без тебя рядом вряд ли выжил бы.

Я вздохнула и ничего не ответила.

— На обед похлебка, сейчас подогрею. Больше ничего предложить не могу.

Я улыбнулась нашему внезапному спасителю.

— Это просто замечательно, спасибо, спадар*… — сделала паузу, потому что не знала его имени.

— Осип.

— Благодарю вас, спадар Осип. А я — Августа.

Старик кивнул и вышел, оставив меня наедине с «мужем». Я сняла с него сюртук, соскребла остатки рубахи, влажной тряпкой стерла кровь с груди, снова перевязала рану и приложила прохладный компресс на горячий лоб. В довершение растолкла пилюлю из тех, что было велено принимать мне, растворила в ложке с водой и потихоньку влила мужчине в рот, аккуратно придерживая голову, чтобы он не захлебнулся.

Все. Больше ничего сделать для него не могла. Если суждено выжить — выживет. Отдохну пару часов до заката и ближе к ночи тихо уйду.

* * *

*Спадар — форма вежливого обращения на белорусских землях, соответствует слову «господин».

* * *

Накормив меня и подкрепившись обедом сам, Осип занялся какими-то хозяйственными делами во дворе. Раненый мирно спал. Я решила тоже подремать, пока все тихо. Как только старик вернется и заснет, постараюсь проскользнуть мимо него. Комната, в которой он нас расположил, видимо, служила ему спальней, потому что никаких кроватей больше я не заметила. Однако лесник заверил, что прекрасно выспится на печи. Надеялась, что у него не слишком чуткий сон, но на всякий случай специально походила по половицам, чтобы знать, какие из них могут предательски заскрипеть в самый неподходящий момент.

Теперь можно наконец отдохнуть. Прямо в одежде клубочком свернулась в ногах мужчины, потому что кровать была довольно узкая для двоих, но вполне длинная, чтобы я могла удобно устроиться.