Под знаком снежной совы

Проснулась по ощущениям через пару часов. Собака снова подала голос. Наверное, Осип куда-то отлучался. Я услышала, как хозяин прикрикнул на пса, и тот умолк. В комнате уже стало темно, но на улице еще только начинало вечереть. По крайней мере, небо все еще оставалось светлым, лишь поблекло. Решила сделать вид, что все еще сплю. Боялась, что хозяин начнет о чем-нибудь расспрашивать, а я понятия не имела, что ему говорить. Грубоватый и простодушный старик вызывал доверие, но мне было мучительно стыдно признаваться во лжи, поэтому лучше придерживаться первоначальной легенды. Беда в том, что я не успела придумать больше ничего о своей выдуманной жизни, так что лучшим вариантом было вообще молчать и поменьше общаться с хозяином.

Он повозился возле печи и погремел посудой, а потом все затихло. В полной тишине и сгущающейся темноте я полежала еще немного, а потом как следует потянулась и решила, что пора собираться. Сменила порядком запачканную блузку на свежую. Отсыпала на комод примерно половину пилюль. Кажется, я обмолвилась перед стариком, что «мужу» нужно принимать лекарства думаю, догадается ему дать их.

Представила выражение лица раненого, когда он очнется, а лесник расскажет тому, что с ним была супруга и куда-то пропала. Несмотря на всю серьезность ситуации, не смогла сдержать улыбку.

Мужчина стал глухо стонать. Заворочался так, что чуть не слетел с кровати, еле успела его подхватить.

— Эй, эй, полегче, — шептала я, укладывая его обратно, но он продолжал дергаться. Жар снова одолевал его тело. Со вздохом я взяла уже высохшую тряпку, снова смочила и начала обтирать его грудь, плечи и шею, а потом оставила на лбу. Она так быстро нагревалась! Приходилось постоянно ее смачивать и снова охлаждать опасно горячий лоб. Пока я сидела рядом, пока обтирала и шептала что-то неразборчивое для успокоения, он лежал смирно, но стоило отойти, как мужчина начинал буйствовать.

— Да что ж с тобой будешь делать?! — не выдержала я. — Черт бы побрал тебя, твою рану и того, кто пытался тебя убить!

Я посмотрела в окно. На небе светила все еще яркая и почти полная луна. Ночь уходит. А я остаюсь на месте. Меня обуяли раздражение и злость. Даже если мне каким-то чудом удастся тихо пройти мимо собаки, раненый сразу же разбудит хозяина. Да и не могла я его оставить в таком состоянии! От этого злилась еще больше. Теперь уже на себя.

До рассвета не отходила от него ни на шаг, только несколько раз доливала в лохань воды. К утру, когда незнакомца немного отпустила лихорадка, я придвинула его как можно ближе к стене, а сама улеглась рядом с самого краешка на боку, потому что по-другому ширина кровати не позволяла. Уткнулась лбом ему в плечо. Так он точно не слетит на пол, даже если снова разбушуется. Главное, чтобы меня не столкнул. Я перекинула руку ему через живот. Ну вот, так обезопасила от падения нас обоих, насколько смогла.

Очередное ночное бдение вымотало меня. Даже запоздалая мысль о том, что в первый раз в жизни нахожусь с мужчиной в одной постели, не вызвала ни малейшей эмоции. Я восприняла это как факт, как данность. И провалилась в беспокойный сон.

* * *

Проснувшись от громкого собачьего лая, не сразу поняла, где нахожусь. Лежала одна на какой-то узкой кровати, укрытая одеялом прямо поверх одежды. Память возвращалась постепенно. Сперва почему-то вспомнила, что, когда засыпала, покрывала на мне не было и в помине. А потом в голову резко врезались все события последних суток. С колотящимся сердцем я подхватилась.

Где мой раненый? Куда он мог подеваться-то в таком состоянии? На всякий случай свесила голову и, приподняв краешек простыни, заглянула под кровать. Пусто. Я стала со всей возможной скоростью выбираться из-под одеяла, уже почти вылезла, но запуталась в длинной юбке и чуть не полетела на пол. Ну что за растяпа?

В этот момент послышался покряхтывающий голос хозяина, словно он нес какую-то тяжесть.

— Ну вот, почти на месте, еще пару шагов, держитесь, аккуратно, тут порог! Вот та-а-ак.

В следующий миг дверь распахнулась, и на пороге появился старик, на котором почти безвольно повис мой подопечный. Мы встретились глазами. Он в первый раз смотрел на меня осознанно. И этот внимательный, оценивающий, немного с прищуром взгляд пронзительных голубых глаз мне совсем не понравился. Захотелось прикрыться даже несмотря на то, что я была одета. Сначала совсем растерялась, а потом разозлилась. Какого черта он так пялится?!

Неловкий момент нарушил лесник.

— Упрямый он у тебя, Августа, — прокряхтел тот, вводя мужчину в комнатушку и усаживая на кровать рядом со мной. — В ведро ни в какую не согласился, пришлось помогать во двор выйти.

Я подхватилась и резко отошла от кровати. Старик странно на меня посмотрел. А мне вдруг стало так неловко, что я почувствовала, как щеки начинают гореть. Одно дело — находиться с ним рядом, пока он без сознания. Я даже не воспринимала его как кого-то постороннего, быстро привыкнув к его присутствию и запаху. И совсем другое дело, когда на меня смотрят эти серьезные голубые глаза.