Под знаменами Аквилы

     -Куда? Куда?! Да какая разница! Тут лес на многие дни пути. Стоит им хоть один раз выпустить нас наружу и мы сразу побежим. К реке. Как и планировали в самом начале., - Тарквиния с надеждой смотрит на свою подругу. -Я больше ни часа не продержусь в этом месте. Сразу, при первой возможности. Как только будем у двери, я постараюсь оглушить инквизитора и….

     В возбуждении она встает и начинает быстро ходить по комнате, быстро перечисляя способы побега: “Наверно, мы должны вторгнуться к ним в доверие, а потом, когда контроль ослабнет… Да, наверно так и сделаем”.

     “Хотя нет, это опасно, никто не знает, что взбредет им на ум уже завтра, к вечеру завтрашнего дня нас могут уже казнить или пустить на опыты. Мы же никто. Сами чужеземцы в этих землях. Да любой крестьянин из местной деревни за пару медяков и кружку пива расскажет больше, чем мы знаем”: ее глаза лихорадочно блестят, разум замкнулся в своем маленьком мирке и теперь ничего не осознает кроме давящих стен и желания покинуть их. Она усаживается на край кровати, продолжая уже полушепотом проговаривать очередной план и причину не тянуть до рассвета. -Послушай Гвиневра, как думаешь, сможешь оглушить охрану? Хотя нет, проще сбежать по вентиляции...

     -Тарквиния, - саламандра пытается докричаться до что-то лихорадочно говорящей инари,- Тарквиния! Послушай меня! Я остаюсь!

     -Что?!,- От удивления Тарквиния подпрыгивает на своей койке, - Ты наверно шутишь, да?, - Она несколько секунд вглядывается в ее лицо, надеясь, что все это всего лишь неудачная шутка, но не находит той озорной искорки в ее глазах, что раньше давала утешительный ответ.- Ты не шутишь. Но почему?!

     -Я дала им слово саламандры. Они сказали, что в обмен на твою жизнь они хотят моей покорности. И я дала им Слово. Свое слово они сдержали. Теперь мой черед.

     Рот Тарквини беззвучно раскрывается, как у рыбы, выброшенной на берег: “Ты что такое говоришь?! Ты что говоришь?!”. Она ударяется в слезы, налетая на саламандру со своими слабыми кулаками.- Бросить меня решила?! Да? После всего, что я ради тебя сделала!

     -Они обещали сохранить тебе жизнь и они ее сохранили!, - Инари быстро отходит назад. Впервые она видит как Гвиневра с нескрываемой ненавистью смотрит на нее. - Я остаюсь. И я не буду помогать тебе в завтрашнем побеге!

     -Не буду?!, - Тарквиния тяжело дышит. - Ну и отлично, без тебя справлюсь, старая карга! Ты мне не мама, чтобы указывать! Я сама все сделаю!

     -Гаура, нет!

     В комнате наступает звенящая тишина. Тарквиния ошарашено смотрит на Гвиневру, что сейчас отвернула свое лицо, стараясь не смотреть в ее сторону.

     -Гаура? Кто это?

     Она отвечает не сразу. Сперва сглатывает появившийся в горле ком. А после говорит тихим, чуть слышимым голосом.

     -Неважно. Просто девушка. Которую я не смогла отговорить.

     Тарквиния устало прислоняется к стене. В груди комом растет чувство безразличия и какой-то странной отстраненности.

     -Ты это серьезно?, - последняя вялая попытка изменит положение.

     -Да.

     Короткое слово звучит как приговор.

     -Если хочешь, то я помогу тебе бежать, но не сейчас. Сейчас слишком опасно. Нас только поймали и за нами следят. Возможно, когда их контроль ослабнет, как ты и говорила.

     Инари ложится на койку, отворачиваясь к стенке: “Тогда я остаюсь с тобой. Даже не думай меня отговаривать”.

     -Не делай мне это назло!, - на лице Гвиневры появляется гнев, моментально сменяясь усталостью, - Я старая, отжившая свой век саламандра, а ты даже не целовалась ни разу. Да тебе детей рожать и рожать. Наплоди себе детей на футбольную команду, а одну дочку назови в честь старой боевой подруги.

     -Мы либо бежим вместе, либо не бежим вообще!

     -И как я тебе смогу помочь? Мечом? Который у меня отобрали? К тому же я дала им слово.

     -Я остаюсь, - слова короткие и острые, как лезвия бритвы. Тарквиния поджимает под себя ноги, сверху укрывшись хвостом и продолжает буравить своим взглядом стенку.

     -Ты упряма, как осел.

     -Да, прямо как ты, - она продолжает с ненавистью смотреть на стенку, словно та была в вине за слова ее подруги.

     В комнате тишина.

     Наконец, Тарквиния устает смотреть на серую сталь. Оно ворочается, пытаясь улечься поспокойнее, хмурится, злясь на тупую саламандру, но не выдерживает и смотрит на Гвиневру.

     Бойкой воительницы нет. Есть лишь уставшая от жизни, от бесконечных тревог и приключений женщина. Плечи опущены, пламенный огонь в глазах потух и теперь они напоминают два угасающих уголька.

     “Как же она стара!”. Тарквиния теперь с жалостью смотрит на нее. Она так и не узнала, почему, проведя всю свою жизнь в странствиях, она так и не охмурила какого-нибудь рыцаря, обзаведясь дочкой, воинственной, как и она сама. Эти темы были для нее табу.

     -Прости, я….

     -Я понимаю, - кровать саламандры скрипит, когда рядом усаживается Тарквиния.

     -Что теперь?

     -Не знаю, -Тарквиния смотрит в пол. -Но знаю одно. Тебя я не брошу.

     Три коротких стука в дверь, что разорвали тишину, напомнили Тарквинии о стуке молота, когда в гроб заколачивают гвозди.

     ***

     Три коротких стука в дверь.