Под знаменами Аквилы

     А сейчас на его плечах забота о многих мирах и бесчисленных жизнях, которые он может спасти, если его план осуществится”.

     -Это не ответ.

     -Послушай, я пришел сюда не оправдываться за его поведение, а помочь вам не сыграть в ящик к концу этой недели. И вот вам первый совет- даже не думайте о побеге.

     Он обводит по ним взглядом своих прищуренных глаз: “Я знаю, что как минимум одна из вас обсуждала подобные планы. И могу тебя уверить, что в следующий раз Вебер узнает о твоем плане еще до того, как ты сможешь их осмыслить”.

     Салливан закатывает рукав своей рубашки демонстрируя ей череп, обрамленный лавровым венком: “Было время, и я хотел сбежать, пока не узнал, что с космического корабля это сделать несколько проблематично. Меня ловили наверно раз десять. В вашем случае он может потерпит одну, может две попытки, а потом просто пошлет по вашему следу гончих сервиторов Молотова, отряд своих штурмовиков или меня. И это еще если он решит проявить капельку великодушия, давая вам иллюзию возможного спасения”.

     Тарквиния осторожно садится по поближе к этому чудоковатому человеку. Не очень близко. На самый краешек кровати: “ Десять раз? А ты не пробовал разную тактику?”.

     -Тактику? Похвально. Хочешь заранее узнать что не работает? Так вот забудь! Помнишь те черные нити, что раскаленными иглами пронзили твою плоть когда на теле впервые появилась эта метка? Это ведь не чернила были.

     Салливан широко улыбается под респиратором и в его глазах появляется пламя внутренних бесов: “С того момента, когда на тебе появилась эта метка - ты под колпаком. С того момента Вебер знает о тебе все. Где ты, здорова ли, какое у тебя настроение.

     Не знаю как, но то, что внутри нас, сообщает ему о том, что с нами происходит. Черт, поговаривают, что носителей этой метки могут умереть только по желанию их хозяина”.

     Умереть по желанию хозяина… Слова повисают в воздухе, внезапно ставшем до ужаса затхлым и спертым. В глазах Тарквинии появляется много маленьких черных точек, что подобно саранче неумолимо пожирают освещение. Стены медленно наклоняются. Она, сидя на кровати, прижимает тело к коленям, чувствуя как противный комок тошноты, проделав свой путь наполовину и остановившись в ее груди, решил сделать небольшой перекур. Даже голоса в комнате стихают.

     С самого начала, как только этот странный человек начал говорить, она направляла все свои магические силы, старательно отсеивая правду от лжи.

     Он не лгал. Ни разу. В его словах сквозила уверенность человека, что не только слышал об этом от других, но и сам видел это все воочию.

     -Так эта метка…, - голос Гвиневры слышится плохо, словно она говорит откуда то из погреба.

     -Я же сказал. Метка - это только символ.

     Салливан достает из-за спины нож, делая небольшой укол на пальце. Смотрит за тем, как две крупные капли крови падают на стол, после чего жестом подзывает к себе саламандру с Инари.

     -Видите? Эти маленькие черные точки? Раньше их не было. Теперь вы с ними до конца жизни. Они и есть источник могущества хозяина метки.

     Вот и все Тарквиния. Не будет никакого побега. Она садится на кровать, в шоке уставившись в одну точку. Тело колотит мелкая дрожь. Теперь ты пленник без тюрьмы. Самый лучший пленник - тот, который даже боится помыслить о побеге. Она смотрит на саламандру, но та лишь понуро уставилась в пол, сосредоточенно обдумывая свои грустные мысли.

     -Господин Салливан…-Гвиневра вдруг сбрасывает с себя оцепенение, обращая на Салливана взгляд, полный надежды. - Моя подруга, Тарквиния. Господин, она совсем юная девушка. У которой никогда не было парня, а вся жизнь которой состояла из трудностей и бед. Пожалуйста, смилуйтесь над невинным ребенком. Дайте ей шанс на хорошую жизнь.

     Салливан нервно передернул плечами. Он уже рассказывал подобное новичкам, выполняя роль предохранителя от поспешных действий. Он был готов к крикам, истерике, угрозам, банальному неверию. И это было бы куда предпочтительней того, что он сейчас видит. Две симпатичные девушки со взглядом побитых щенят.

     Император! Неделю назад он бы лишь злобно скалился. Но сначала Эйлад сказал, что они будут нужны, потом Вебер решил их приютить, а под конец еще и Генрих признал их души чистыми перед Императором.

     Он осторожно присел на край кровати рядом с инари, боясь ее напугать.

     -Эй, не нужно расстраиваться. Все ведь не так плохо, - он старается улыбнуться, но вспоминает, что его рот скрыт за респиратором. Да и само желание улыбки пропадает, когда он видит ее полные печали глаза. Он с грустью вздыхает. - Многовато на твои девичьи плечи выпало испытаний, да?

     Рыжеволосая девушка медленно кивает.

     -Все не так плохо. Вы в свите инквизитора. Причем не абы какого, а Максимиллиана Вебера. Человека, что спас бесчисленные души. Который никогда не подставлял своих напарников ради мелочной выгоды и не забывал о “попутчиках”, как только миссия заканчивалась. Не знаю, что будет, но на фоне всех остальных могу гарантировать вам хорошую выпивку, еду и нескучную жизнь.

     Саламандра садится на свою кровать: “Мы этой веселой жизни и так уже были сыты “по горло”.