Под знаменами Москвы

Мирные переговоры в Коростыни начались в условиях полного разгрома феодальной республики: «…а земля их вся пленена и пожжена до моря… изо всех земель их пешею ратью ходили на них… не бывало на них такова воина, как и земля их стала». В войне против Новгорода приняли участие жители его же земель, выставившие пешую рать, очевидно составленную из малосостоятельных горожан и жителей сельской местности. Рушилась вся система политического господства над пригородами. В тяжелейшую годину испытаний Господин Великий Новгород, столица огромной вечевой республики, оказался в полной изоляции.

Внутреннее положение в самом Новгороде также оказалось критическим. После Шелонской битвы были приняты меры для обороны города: сожжены все близлежащие посады, в том числе монастыри Антоньев, Юрьев, Симеона на Зверинце, Рождественский, а также Городище; учреждена «стража много по граду и по каменным кострам, на переменах день и нощь». Но морально-политическое разложение — следствие глубоких социальных противоречий внутри отжившей свой век боярской республики — продолжалось: «И разделишася людие: инии хотяху за князя, а инии за короля за Литовского». Город оказался без продовольственных запасов — «хлеб дорог, только пшеничный, и то по скуду». Начавшийся голод обострил социальные противоречия. Пошла «молва» на «лучших людей», что они начали войну с Москвой и тем самым привели великого князя на Новгород: «…а на то Бог сердцевидец и судиа им, зачинающим рать и обидящим нас». Вскрылось, что некий Упадыш со своими «единомысленниками» «перевет держал» и «хотел зла Великому Новгороду»: они заколотили железом 5 пушек и «от того мзду взяли от злоначального беса»²⁶. Конечно, изменники и перебежчики возможны в любой критической ситуации. Но в обстановке острой социально-политической борьбы, охватившей Новгород, «перевет» Упадыша можно рассматривать как показатель настроения значительных слоев новгородцев, их нежелания сражаться против войск всей Русской земли, за интересы своих олигархов, предававших город и землю польскому королю.

В такой ситуации переговоры в Коростыни не могли долго тянуться. Новгородская делегация во главе с архиепископом «начата преже бити челом князем, боляром и воеводам… чтобы печаловались братии великого князя, а они бы печаловалися брату своему, великому князю…». Допущенные в результате этого многоступенчатого «печалования» «на очи» великого князя, новгородские делегаты «начата бити челом о своем преступлении, и что руку подняли противу его». Налицо, таким образом, полная капитуляция — сдача на волю победителя. В подтверждение своего челобитья новгородцы обещали выкуп в 16 тыс. рублей — вдвое больше того, который они дали пятнадцать лет назад в Яжелбицах. Великий князь, по рассказу Московской летописи, показал свое «милосердие»: он «повеле престати жещи и пленити и плен… отпустити». Две недели стоял великий князь «на едином месте… а управлял новгородец», и наконец 11 августа «даст им мир… как сам восхоте, а псковичам докончание взял с новгородцы… как псковичи хотели». «Почтив» нареченного владыку Феофила и отпустив его в Новгород, великий князь тут же послал в Новгород боярина Федора Давыдовича Хромого «привести Новгород Великий к целованию от мала же и до велика, сребро на них имати»²⁷. Война закончилась.

Рассматривая кампанию 1471 г. с чисто военной точки зрения, нельзя не отметить три наиболее характерные черты операций московских войск²⁸.

Первая черта — тщательная предварительная подготовка. Стратегический план кампании был выработан заранее; его основной замысел — быстрый одновременный удар по нескольким операционным направлениям на широком фронте от Приильменья до Северной Двины. Согласно этому замыслу, Новгородская республика должна была быть сразу атакована со всех четырех сторон (причем с запада — псковскими силами). Современники отметили эту черту московского плана. В Ермолинской летописи сообщается, что великий князь «поиде к Новуграду Великому со вси страны»²⁹ (разрядка моя. — Ю. А.). Маршруты московских войск были намечены заранее, а график их движения (до соприкосновения с противником) был рассчитан буквально по дням. Распределение войск по отрядам соответствовало этому замыслу: они были разделены на несколько самостоятельных колонн.

Вторая черта — организация главного командования. Следуя в средней колонне, великий князь непрерывно поддерживает связь с другими колоннами, получает от них донесения и отдает директивы, намечающие общие задачи. В рамках этих директив начальники колонны самостоятельно принимают оперативно-тактические решения. Войска удельных князей подчиняются московским воеводам.