Под знаменами Москвы

Третья черта — в самом характере боевых действий. Главное внимание обращается на обеспечение основной стратегической цели: разгром живой силы противника и скорейший выход к его жизненно важным центрам. Осаде крепостей (Демон, Порхов) уделялось незначительное внимание, для действий против них назначались второстепенные силы. Главное командование стремится к достижению оперативного взаимодействия между колоннами (движение князя Холмского для помощи псковичам). Разделение войск на отдельно действующие отряды имело, разумеется, и свою оборотную сторону — оно подвергало опасности поражения по частям. Описывая Шелонскую битву, Ермолинская летопись подчеркивает: «Москвич мало вельми, понеже бо не единим местом князя великого рать пошла, но многими дорогами»³⁰. Идя на такой риск, московское командование рассчитывало, очевидно, на высокие боевые качества своих войск и быстроту действий, придавало большое значение организации связи и управления.

Все это в совокупности производит впечатление очень хорошей, тщательно отработанной военной организации во главе с квалифицированным главным командованием, не только обеспечившим всестороннюю подготовку к кампании, но и в ходе ее держащим в руках все нити управления войсками, быстро и целеустремленно принимающим важнейшие решения. Опыт Казанских походов 1467—1469 гг. не прошел даром. В кампании 1471 г. воеводам великого князя удалось достигнуть гораздо большей согласованности в действиях войск, гораздо большей стройности и эффективности в руководстве операциями. По сравнению с предыдущими походами на Новгород (например, в 1456 г.) кампания 1471 г. — качественно новое явление. В ней четко проявилась та военная организация в масштабах государства (а не княжества), первые элементы которой мы наблюдали в Казанских походах. Тщательное и точное фиксирование всего хода боевых действий, всех распоряжений великого князя и поступающих к нему донесений наводит на мысль о наличии своего рода военно-походной канцелярии главного командования, ведущей дневник боевых действий и распоряжений. С этим явлением мы также встречаемся впервые. Перед нами, по-видимому зародыш будущего Разрядного приказа — центрального военного ведомства Русского государства.

Основу войск, двинутых против Новгорода, составляла конница. Это отвечало замыслу стратегического плана — добиться быстрого и сокрушительного разгрома противника. Следует отметить высокий темп движения войск великого князя на протяжении всей кампании. Именно это обеспечивало им возможность быстрого выхода на дальние подступы к Новгороду, а в ходе боевых действий (в боях колонны князя Холмского) возможность уничтожать крупные силы противника по частям. Основу сил, действовавших на северном (двинском) стратегическом направлении составила пехота — судовая рать из местного ополчения. При осаде некоторых крепостей применялась артиллерия.

Говоря о боевых действиях псковичей, следует отметить более низкий (по сравнению с уровнем великокняжеских войск) уровень их военной организации, соответствующий привычным, укоренившимся традициям удельных времен. Псковское войско движется медленно, проявляет склонность к стоянию под крепостями (Вышгород и Порхов). Только прямые директивы главного командования заставляют псковичей, не отвлекаясь, двигаться к основной цели кампании. В удельных традициях выдержаны и действия псковских «охочих людей», оказавшиеся на этот раз малоуспешными.

Стратегический план Москвы и его реализация отвечали основной военно-политической цели разгромить боярский Новгород в кратчайший срок, до того, как смогут выступить Литва, Орден и Орда. Эта цель была полностью достигнута. Ее правильная постановка и умелое руководство войсками делают кампанию 1471 г. одним из высоких образцов стратегического искусства феодальной Руси. Особенно следует отметить решение великого князя повернуть рать Холмского на северо-западное направление, отказавшись от осады Демона крупными силами. В этой директиве проявилась далеко не частая в средневековье (да и в последующее время) способность отчетливо видеть главную цель, не отвлекаясь на мелочи, и подлинная стратегическая интуиция — драгоценнейший дар главнокомандующего.