Подари мне чешуйку

– Рок, Рокот, и он же Рокорэлл, – рука собеседника взметнулась, чтобы указать на багряного.

– Очень приятно, – буркнула я, насупившись. И уже не вероломному старикашке, а вполне милому блондину: – А вас как зовут?

– Вы можете называть Птицеловом, – с улыбкой ответил тот.

Я кивнула и тоже представилась, делая книксен:

– Аделаида Филиния Урсула Норс.

– Хм… Норс? Эта фамилия мне знакома.

– Она знакома многим, – пожала плечами я.

Сказала и сильно испугалась, что разговор свернёт на тему папы. Просто папа личность действительно известная, и мне бы не хотелось отбиваться от постороннего любопытства, а ещё… Если кто-то знает твоего папу, то он и наябедничать может – не удивительно, что сердце пугливо сжалось.

Но блондин предпочёл вернуться к прежнему вопросу:

– Так откуда вам известны координаты этого места, Аделаида?

Я разумно замялась. Опустила глаза, ковырнула носком ботинка землю, потом всё же ответила:

– Простите, не скажу. Но уверяю, что ни с кем ими не поделюсь.

Птицелову ответ точно не понравился, но вместо логичного «я настаиваю», прозвучало другое, и тоже не лишенное логики:

– Зачем вы сюда пришли?

– За чешуйкой, – призналась я со вздохом.

Птицелов сперва застыл, потом переспросил:

– Что, простите?

– Чешуйка. Она очень нужна для одного зелья.

Брови белобрысого взлетели на середину лба. Он тряхнул головой, словно отмахиваясь от чего-то, и опять спросил:

– А почему именно сюда? В это место?

– Разве оно какое-то особенное? – я хлопнула ресницами.

– У вас подобные места называются «карантином», – сказал блондин, помедлив, и я опять покосилась на багряного. То есть он ещё и больной? О, нет…

Несколько секунд нас окружала тишина, а потом я не выдержала, спросила, сильно понизив голос:

– Надеюсь он не заразный?

Птицелов от такой наглости аж закашлялся, а Рокот… Прыти этого больного старикашки мог бы позавидовать любой здоровый юнец!

Дракон стремительно вскочил, шагнул к нам, а потом его огромная голова очутилась в паре сантиметров от моего лица. В этот миг стало по-настоящему жутко, прям до одури – просто я впервые видела багряного настолько близко. Его голова оказалась гораздо больше, чем думалось, а пасть… Я помещалась в эту пасть легко и целиком.

– Ы-ы-ы… – пробормотала отступая.

– Р-р-р! – ответил тот, кого совсем недавно считала немой самкой.

– Ы-ы-ы… – я пыталась собраться с силами и мыслями, чтобы хоть как-нибудь загладить ситуацию. Намеревалась сказать что-нибудь умное. Хотела, но пока не могла.

А дракон плотоядно облизнулся, демонстрируя тонкий чёрный язык, и моё сердце сжалось в комочек.

– Ы… – я вновь попробовала заговорить, но тщетно.

В следующий миг разум застелила паника – просто кончик драконьего языка скользнул по моей руке, от локтя к запястью, и я решила, что это конец, но…

Этот самый язык проник под энергетический браслет и резко его сдёрнул. Сразу накрыла волна головокружения, за которой пришло знакомое ощущение, будто меня куда-то тащит.

Ещё несколько секунд, и я очнулась в лаборатории, в окружении пробирок и прочих склянок. Понимание, что меня попросту вышвырнули из драконьих владений, пришло не сразу, но когда поняла…

– Гад! – выпалила раздосадовано. – Негодяй!

Однако желание срочно напитать уже нарисованный контур портала силой и вернуться, я в себе задушила. Отошла, прикрыла схему ковриком, после чего уселась на стул и задумалась о тяжелой судьбе – не Рокота, разумеется. Своей.

Опозорилась. Может не критично, но такого со мной ещё не бывало. Вела себя… слишком вольно. А ещё это дурацкое купание, и нижняя рубашка…

– Ы-ы-ы! – вспомнив оценивающий взгляд багряного, вновь выдала я.

Потом закономерно надулась. Ведь Рокот не дурак, понимал, кем именно его считаю. То есть мог развеять иллюзии, и тогда вопиющего выхода в рубашке не было бы. А он промолчал! Значит, тоже виноват! Хотя…

С Птицеловом они общались при помощи телепатии, но что если такая связь только между драконами и возможна? Вдруг Рокот просто не мог сказать? Впрочем, чушь. Всегда есть возможность сменить ипостась!

Увы, но тут я запнулась. И задумалась, и нахмурилась, и всё вместе. Ещё несколько минут посидела на стуле, потом махнула рукой и отправилась наверх.

А поднявшись по лестнице и добравшись до первого этажа, поняла, что прошла по грани разоблачения. Просто обратная телепортация тоже сопровождается всплеском силы, а папа, будучи человеком опытным, отлично подобные вещи чует. И он как раз входил в дом – вернулся с работы раньше на несколько часов.

Снова охватила паника, и мне потребовалось всё актёрское мастерство, чтобы это состояние не выдать. Дополнительная неприятность – с папой пришел мастер-магистр Тедор, наш декан.

Удрать я не успела, поэтому пришлось делать реверансы. Ну а папочка…

– Кстати, Адель тут драконами заинтересовалась, – сказал с толикой гордости. Мол, дочь не ерундой на каникулах страдает, а к каким-никаким знаниям стремится.

– О, похвально, – отозвался декан.

Я широко улыбнулась и всё же попыталась ретироваться.

– Кстати, я бывал в южных горах, – заявил мастер-магистр Тедор внезапно.

Споткнувшись, развернулась и переспросила:

– Правда?