Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник

Вытащив ребенка на берег, Мила упала рядом и надрывно закашляла. Пес вился вокруг мальчика, скулил, лизал ему лицо. Наконец, откашлявшись, Мила из последних сил оттолкнула собаку, которая упала и взвизгнула, приоткрыла рот мальчугану и вдохнула воздух. Она не знала, как делать искусственнее дыхание, прямой массаж сердца, да и вообще оказывать первую помощь, и отчаянно ругала себя за то, что когда-то пропускала эти лекции в институте. Она вновь и вновь вдувала воздух в маленькие легкие и отчаянно молилась, ведь звать на помощь – только терять время, вокруг лишь пустой пляж. Вдруг изо рта у мальчика хлынула вода, и он закашлял.

«Спасибо тебе, Господи!»

Мила повернула его на бок.

– Все хорошо малыш, с тобой все хорошо, – шептала она и гладила ребенка по спинке, чувствуя каждый бугорок позвоночника, – мы сейчас пойдем к маме. Ты ведь хочешь к маме?

Мальчик кивнул.

– Как тебя зовут?

– Марк.

– А меня Мила. А твоего друга? – Мила кивнула на пса, который уткнулся своей некрасивой мордой в руку маленького хозяина и скулил, как будто понимая, что каких-то там пять минут назад мог лишиться его навсегда.

– Это Бродяга, – слегка улыбнулся пацаненок. – А вы меня, что из воды вытащили?

– Ага, – в ответ улыбнулась Мила. – Подумала, что ты можешь перекупаться.

– Если пацаны узнают, что меня из воды вытащила девчонка – засмеют, – печально вздохнул Марк и присел, – ой!

Он схватился рукой за голову, и Мила увидела на его затылке огромную гематому.

– Вот что дружок, пацанам это знать не обязательно. Ну, в смысле про девчонку, кстати, спасибо за комплимент. А вот голову твою надо показать врачу. Так что пойдем, я тебя к маме отведу.

Мила решительно встала и подняла за собой Марка. Она надела сарафан и накинула на мальчика платок тети Софико. Марк сделал шаг, пошатнулся и сел обратно на песок.

– А спорим, – начала Мила, – что ты не сможешь удержаться у меня на спине больше пяти минут?

– Это я то и не смогу, да я как-то…

– Бла-бла-бла, – передразнила Марка Мила.

– А на что спорим?

– На поцелуй в щечку, – улыбнулась Мила.

– Согласен, – серьезно сказал Марк.

– Где ты была? – Иван резко встал со стула и направился в сторону Милы, как только она показалась в двери. – Тетя Софико сказала, что ты ушла на пляж. Я тебя целый час искал, нельзя же быть такой…

– Безответственной, легкомысленной и какой там еще, – перебила Мила Ивана, – давай сразу опустим лекцию о том, как опасно купаться в шторм. Кстати, волны совсем крошечные, – Мила показала пальцами, насколько малы сегодня волны.

– Ты купалась? – глаза Ивана загорелись двумя угольками.

– А что тут такого?! – возмутилась Мила, которая еще не оправилась от пережитого шока.

– Без купальника?

– Как ты… – Мила посмотрела вниз и увидела, что тонкое платье намокло и облепило тело, светлая ткань не скрывала двух тонких полосок кружев нижнего белья. – Вот блин!

– Интересно знать и далеко ты так ходила? – Иван сложил на груди руки и грозно расставил ноги.

Мила видела, что он с трудом сдерживает себя: его взгляд, поза, голос – все кричало о том, что он сейчас взорвется. Но почему? Неужели все из-за того, что половина города видела ее нижнее белье? Ну и что, зато она спасла Марка, и у нее на одного друга стало больше. Мила вспомнила, как плакала мать Марка Анна, как обнимала и целовала его, как благодарила Милу. Потом с улицы прибежали соседи, наверное, так принято в этом одной большой общине, приходить на помощь, стали обнимать Милу, целовать Марка. И тут Мила как самая последняя трусиха, ретировалась через невысокий забор, быстро вернулась на пляж, а затем домой.

– А это не твое дело! – Мила вздернула подбородок, подбочилась и стала наступать на Ивана. – И не надо на меня своими глазами сверкать, не боюсь! Ты бросил меня одну в незнакомом месте на целый день, ничего не сказал, просто исчез! И что я должна была делать? Все про какое-то несчастье твердят, никто ничего не объясняет, а потом и вовсе вытуривают меня из дома!

– Никто тебя не выгонял, – Иван инстинктивно сделал пару шагов назад.

– Я что на дуру похожа?

Иван только хотел ответить, но Мила зажала его рот руками.

– И не смей ехидничать! Если захочешь поговорить по-человечески, то постучи три раза, и, может быть, я открою!

Мила резко развернулась и кинулась по лестнице вверх.

7.

– И не настаивай, Маруся, – Вадим отвернулся к монитору и сделал вид, что читает.

– Да, как ты не понимаешь, это же дело жизни и смерти! – Маша впервые в разговоре с Вадимом перешла на крик.

Мужчина сдвинул свои невероятные очки на переносицу и посмотрел на Машу поверх них.

– Так пусть она обратится в полицию, или, скажем, к частному детективу, я же просто адвокат.

– Это невозможно, тогда дело получит широкую огласку, Лилия не может этого допустить!

– Я тебя не узнаю, Мария, – строго сказал он, – ты ведешь себя не профессионально.

– Я!? – изумилась Маша. – Может, это я отказываю в помощи человеку, который в ней нуждается?

– Знаю, я какая там помощь нужна.

– Но ты же даже не выслушал меня, как ты можешь знать?

– Я сказал, что не желаю иметь ничего общего с семьей Нежиных, – отрезал Вадим.