Подари мне эдельвейс. Мой любимый ботаник

– Но почему?! – из безупречной прически девушки выбились две непослушные пряди и то и дело падали ей на лоб, Маша откидывала их назад резким движением руки, но непокорные пряди снова оказывались на лбу.

Вадим вышел из-за стола, улыбнулся и осторожно заправил прядки за миниатюрные ушки с двумя золотыми капельками, которые он когда-то подарил подруге на День рождение.

– Маруся, – ласково сказал он, – ну пойми ты, Нежины – это самые худшие клиенты в мире, они подали в суд уже ни на одного адвоката. Мне не нужны эти проблемы.

– Вадик, но я же тебя никогда и не о чем не просила, – с надеждой начала Маша, – Лилия совсем другая, она не похожа на своих родителей, она трогательная, нежная, ранимая.

– Это ты у нас трогательная, нежная, ранимая, а по ней психушка плачет.

Маша сама не поняла, как размахнулась и влепила Вадиму самую оглушительную пощечину в его жизни. Он пошатнулся, и ухватился за стол.

– Ты что сдурела! – заорал Вадим.

– Я увольняюсь! – Маша резко развернулась и выбежала из кабинета.

В приемной она быстро написала заявление об уходе, сбросала в сумку те немногочисленные вещи, которые скопились у нее здесь за долгие годы работы, накинула пальто и побежала к выходу.

Ноги вязли в выпавшем и успевшем к полудню подтаять снегу, тяжелая сумка падала с плеча и больно била по ноге. Маша бежала вперед, не разбирая дороги, слезы лились из глаз, и их все время приходилось тереть, чтобы согнать застилавшую пелену. Что она наделала! Маше безумно хотелось оглянуться, посмотреть, не бежит ли за ней Вадим, но она боялась обнаружить закрытую дверь. Одна. Теперь она совсем одна.

– Маруся, стой! Не глупи! – раздался за спиной голос Вадима.

Маша все-таки оглянулась, Вадим бежал за ней со всех ног, даже не накинув пальто.

«Простынет», – невольно пронеслось в голове.

Тут прямо перед ней оказались открытые двери автобуса. Даже не посмотрев на номер, она заскочила внутрь.

– Осторожно, двери закрываются, следующая остановка «Таганская», – раздался монотонный женский голос.

Огромные металлические двери захлопнулись и большое тело автобуса начало свое неспешное движение, а Вадим за окном все бежал и кричал, но Маша уже не слыша что. На его щеке алело красное пятно.

«Да, психушка по ней плачет!» вспомнились девушки слова Вадима. И тут Маша сделал то, о чем ей до сих пор было стыдно вспоминать: она показала ему в окно средний палец.

– Еще два пива, – Вадим положил на стойку бара новую банкноту, которая тотчас же оказалась в маленьком карманчике жилетки бармена.

– Все-таки у них дурацкая униформа: на мужиках эти жуткие жилетки, а на девицах – передники. Брр, – сидевший рядом с Вадимом мужчина, брезгливо поежился. – Но пиво здесь отменное, – он взял кружку и с наслаждением отпил.

– Ну, как она могла, а? – Вадим погладил свою пылающую щеку, а затем прислонил к ней холодную кружку с пенным напитком. – Всегда была такой спокойной, доброй, исполнительной…

– … безнадежно влюбленной.

– Перестань, Эдик, я тебе уже сто раз говорил, что она мне как сестра. А я ей…

– Как брат, что ты знал ее еще ребенком и бла-бла-бла, – снова перебил друга Макар, – только все это чушь собачья, и ты сам это прекрасно знаешь, – он снова сделал внушительный глоток и громко икнул. – Кажется, мне уже хватит.

– И главное все из-за какой-то там актрисульки, – Вадим пропустил мимо ушей все, сказанное другом, – по которой дурдом плачет. Нет, ты видел ее фильмы?

– Ага, ничего себе такая, как говорит молодежь «зачетная чикса», – Эдик снова икнул. – Во блин, я, кажись, готов. Что они подмешиваю в это пиво?

Он подозрительно принюхался к содержанию кружки, ничего необычного не обнаружил, и с наслаждение допил жидкость.

– Нет, я поеду к ней домой, и пусть она только попробует мне не открыть!

– У тебя же ключ есть…

– …я дверь вышибу, и ей придется объяснить свое поведение.

– Это ты про хук справа, – захихикал Макар, – а все-таки круто она тебя приложила.

– …точно, я так и сделаю, – Вадим яростно вскочил, так что стул отлетел на добрых пару метров, и быстро зашагал к выходу, под тревожными взглядами официантов и посетителей.

– Тебе тоже пока, и хорошего вечера, – вдогонку ему крикнул Эдик, – у него просто менопауза началась, так что сами понимаете, – сказал он громким шепотом, подошедшей поднять упавший стул молоденькой официантке.

Девушка сурово глянула на мужчину и сказала:

– Надеюсь, вы рожать здесь и сейчас не собираетесь?

– Боже упаси!

– Я рада, – фальшиво улыбнулась девушка, – а то, знаете ли, у нас и так работы много.

– А, кстати, о работе: до какого часа вы заняты?

– До закатного, – она вытерла брызги пива из кружки Вадима.

– Ну, тогда буду ждать вас здесь до сумерек.

– Не советую.

– Почему? – Эдик с интересом смотрел на симпатичную блондинку в жутком алом переднике.

– После полуночи я превращаюсь в оборотня.

Макар хохотнул.

– Так-так, – он придвинул стул, жестом приглашая ее присесть.

Девушка неуловимым движением головы, отклонила его приглашение.