Подари мне себя… до боли

– Признаю поражение и отпущу. – Твёрдо сказал он после паузы.

– Слово даёшь? – прищурилась Соня.

– Даю. – Кивнул. – Но я никогда не проигрываю, учти, – он дернул вверх бровями, – это ты сегодня продула мне пари!

Соня вспыхнула и насупилась.

– Хорошо, – наконец, согласилась она. – Месяц потерпеть твои выходки типа этих, – Соня метнула взгляд в пах Моронскому, прикрытому полотенцем, – я согласна. Ради того, чтобы потом никогда в жизни больше тебя не видеть!

– Даже не представляешь, на что ты подписалась! – со странной усмешкой произнёс Моронский и встал с кресла, протягивая ей руку. – Пошли спать!

***

Вот уже минут сорок Соня находилась в ванной, соединённой со спальней Моронского. Прежде чем закрыться за замок, она проверила его исправность, хоть и понимала, что это сущая глупость – если он захочет, он откроет эту дверь.

Сначала она долго чистила зубы выделенной Моронским новой щёткой. Затем долго стояла под горячими струями воды и никак не могла согреться. Ее знобило и колотило. Потом, выйдя из душа, она долго соображала, что делать с трусами, которые, честно сказать, потеряли первоначальную свежесть, не выдержав натиска Моронского на ее непоКобелимость.

Все-таки, постирав их под краном, Соня повесила эту часть своего туалета на полотенцесушитель, прикрыв, собственно, самим полотенцем. Надела выданную ей футболку и махровый халат. Радовало, что он был пушистый, большой и длинный. Она завернулась в него, как в кокон, потуже затянув пояс и завязав его узлом. Встала перед дверью, не решаясь выйти.

Наконец, набрав побольше воздуха в лёгкие, открыла и толкнула дверь. В спальне слабо горела только одна прикроватная лампа с той стороны, где лежал Моронский с книгой в руках. Слава богу, в трусах! И в очках… Это было настолько неожиданно, что Соня застыла на месте.

– Что? – Макс вдруг заметил, что она пялится на него и уставился в ответ поверх очков. – Тебя очки смущают или трусы? Могу снять.

– Сделай одолжение, хотя бы ничего не меняй, – фыркнула Соня, присаживаясь на край кровати и не зная, что делать дальше. Немного подумав, легла, вытянувшись в струну, как Ленин в мавзолее.

Моронский отложил книгу, снял очки. Перекатился на бок, приблизил своё лицо к Сониному. Наклонился к шее и шумно втянул ноздрями ее запах. «Как животное!» – подумала Соня.

– Я сейчас, – сообщил он, перевалился через неё и скрылся в ванной.

Через пять минут он появился в спальне и снова лёг рядом. Сильно рядом.

– Насыщенный день был, да? Столько новых впечатлений! – проговорил он похабным каким-то тоном рядом с Сониным ухом.

Соня скосила в его сторону глаза но ничего не сказала.

– Только, боюсь, уснуть будет сложно. – продолжил он.

– Почему?

– Потому что ты лежишь здесь, в моей постели, без трусов, никаких месячных у тебя нет, а у меня на тебя хронический стояк. – Макс поднялся на локте и подпер ладонью подбородок, рассматривая профиль Сони. Он улыбался. Совершенно пошло.

Соня закусила губу и вздохнула. Опять сжались мышцы там внизу. Почти до боли.

– Я могу уйти спать в другую комнату, – ответила она, сгорая от стыда за собственную реакцию.

– Ну нееет, – протянул Моронский. – Уговор – есть уговор.

Соня вдруг повернулась к нему лицом.

– Хочешь, помогу уснуть? – спросила она.

– Э, – он удивлённо поднял широкие чёрные брови, – а в чем подвох?

– Никакого подвоха, просто способ один знаю. Папа в детстве научил, ещё когда с нами жил.

– А, папа, – разочарованно произнёс Макс.

– Да нет, послушай, способ правда рабочий. Это игра такая. «Гляделки» называется. – Она повернулась всем корпусом к нему. – Надо лечь друг напротив друга лицом. Ложись – Соня показала как. – Вот, теперь нужно смотреть в глаза друг другу. Моргать можно. Отводить в сторону взгляд – нельзя. Кто первый уснёт, или отведёт взгляд, тот и проиграл. Поехали?

– Ну, поехали… – с некоторым сомнением сказал Моронский.

Сначала было сложно выдерживать его взгляд. Соня моргала чаще, чем нужно. А его, казалось, все это забавляет. Он смотрел, почти не моргая. Пристально. И в темных радужках его плясали демоны. Соня не хотела проигрывать в очередной раз, поэтому старалась не закрывать глаза надолго.

Сколько они так смотрели и моргали, непонятно. Когда она снова открыла глаза, он уже не смотрел на неё. Соня заставила себя не смыкать веки подольше, терпела и ждала, когда он в очередной раз откроет свои.

Проиграл. Он спал. Спокойно так. Брови его были немного нахмурены, но лицо совершенно утратило своего надменного выражения.

К подушке прижимался щекой не хозяин порока, а взрослый мальчик с бородой, которому снился какой-то сон.

С этой мыслью Соня провалилась в забытьё.

Глава 11