Подари мне себя… до боли

На кухне налила горячего чаю, забралась с ногами на стул, обняла себя за колени. Надо было бы поработать, но перед глазами стоял образ Моронского. В очках. В трусах. БЕЗ трусов. На речке с травинкой в зубах. И спящий. И все эти Моронские калейдоскопом крутились у Сони в голове, мешая сосредоточиться на чём-то серьёзном.

Она заставила себя включить компьютер, долго сидела перед монитором, глядя сквозь него. Как вдруг в дверь позвонили. Шаркая тапками, Соня пошла в прихожую. В глазок она увидела Лёву. Внутри неё все сжалось. То ли от жалости, то ли от отчаяния, то ли от того, что меньше всего сейчас хотела видеть именно его…

– Привет. Заходи. – сказала Соня, открыв дверь.

– Здравствуй… – парень шагнул в квартиру.

Они стояли в прихожей и смотрели друг на друга, не зная, кто должен и что сказать. Во всяком случае, Соня не собиралась начинать первая. Она ждала, что скажет он.

– Я сто раз звонил! – начал Лев.

– Двадцать восемь – тихо поправила Соня и воткнула взгляд в коврик у порога.

Он стоял напротив, смотрел на неё, как будто видел впервые, и глаза его странно нервно бегали.

– Может, ты объяснишь, наконец, что происходит. – спросил он и голос его дрогнул. – ЧТО ПРОИСХОДИТ, Соня! – уже громко и с напором повторил парень.

Соня закрыла глаза. Она была готова произнести это. Она ещё в машине, на обратном пути из дома Моронского несколько раз про себя проговаривала эту фразу. И ей тогда казалось, что сделать это будет куда легче. А сейчас, будто язык не поворачивался произнести. Всего три слова…

По спине скатилась капелька пота.

– Нам. Надо. Расстаться. – наконец, проговорила она и вся сжалась. – Давай останемся друзьями?

Лёва странно осел, плечи опустились.

– Нет. – Тихо произнёс он, наклонив низко голову.

– Лёва я… послушай…

– Нет. – он качнул головой. – Я не хочу слушать. Соня, что случилось? – он поднял на неё глаза, в которых вот-вот готовы были заблестеть слёзы.

Она набрала воздуха в легкие, как перед прыжком в воду.

– Ничего, Лёва. Я просто тебя не люблю. – Выдохнула Соня и словно гора свалилась с плеч.

Влага в глазах Лёвы мигом испарилась, рот скривился в злой усмешке.

– И давно? – он посмотрел куда-то вглубь квартиры через Сонино плечо.

– Лёва, это была не любовь. – Соня, вдруг, почувствовала, что говорить правду стало легко, какой бы горькой она не была. – Мы всегда были с тобой хорошими друзьями, которые просто однажды, почему-то, решили переспать. Вот и все…

Лицо парня побледнело и покрылось розовыми пятнами.

– Вот ТАК, значит, спустя два года ты заговорила? – презрительно бросил Лёва.

– Лёв, ты чего? – Соня опешила. Она будто видела его впервые. Никогда он ещё так зло с ней не говорил. – Ну, признайся честно, мы больше друзья, чем пара!

Соня попыталась коснуться рукой его плеча, но он отшатнулся от неё, как от чумной.

– А что, этого мало? – резко выпалил он.

– Мне – да. Думаю, тебе тоже… должно быть.

Парень опустил голову вниз, руки безвольно повисли вдоль тела.

– Ты с ним да? – еле слышно спросил Лев.

– С кем?

– С этим – он вскинул голову, указывая на букет в зале, – из ресторана?

– У меня ничего с ним нет и быть не может… – сказала и мгновенно вспыхнула, вспомнив губы дьявола Моронского и его горячий язык у себя во рту.

– Понятно, – зло проронил Лев, разворачиваясь к двери, но вдруг замер и добавил сквозь зубы: – И ты такая же, как все, продажная шлюха…

После чего шагнул за порог и хлопнул дверью так, что у Сони на кухне звякнула посуда.

Она сползла вниз по стене, закрыла руками лицо и заплакала.

***

Вечером, встретив Веру Александровну с работы, Соня обняла ее крепко, чего не делала со школы.

– Ты как, детка? – спросила мама с беспокойством заглядывая Соне в глаза. – На тебе лица нет. Тебя обидел кто-то?

Соня помотала головой.

– Мам, я с Левой рассталась.

– Соооняя, зачем? – мама села на пуфик перед трюмо, держась за сердце. – Вы же жениться собирались… а? Сонь? Ты говорила, что любишь…

– Мааам, – протянула Соня со стоном, – я и шоколад люблю, но я ведь замуж за него не собираюсь!

– Но как же… это все из-за него? – мама взглянула на букет.

Соня пожала плечами. И мама туда же…

– Я не знаю… я ничего не знаю, – она покачала головой. – Но, наверное, если бы не встретила его, не смогла бы самостоятельно понять, что перепутала дружбу с любовью.

– Да он тебе голову морочит просто, дурочке! – воскликнула Вера Александровна, – Соня, не совершай ошибку, прошу тебя!

– Нет, мама. Я сейчас впервые чувствую, что поступила правильно. Я лучше вообще одна буду, чем зачахну с Левой и его Кларой Абрамовной.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – у мамы влажно заблестели глаза, – я не желаю тебе своей судьбы! Ты думаешь, этот принц из сказки тебя замуж позовёт?

– Принц? Замуж? – грустно усмехнулась Соня, – Нет, мама, он, скорее, из отрицательных героев сказки. И не скрывает этого. Сладкими речами о любви никого в постель не заманивает, ничего не обещает. У него другие… приёмы. И потом, в замуж этот я особо и не стремлюсь.

Мама задумалась. Наконец, сняла обувь, тяжело со вздохом поднялась с пуфика и сказала:

– Пошли. Расскажу кое-что.