Подари мне себя до боли (СИ)

— Я сломалась, Макс! — голос треснул пополам, подтверждая серьёзные внутренние повреждения. — В самом тонком месте. Я знала, что так и будет, пыталась тебе объяснить, но ты не слушал. Найди себе для развлечения игрушку менее хрупкую, чем я. Уверена, предложений у тебя всегда достаточно. А меня не трогай больше. Да тебе и не понравится играть со сломанной игрушкой…

Моронский оскалился и дёрнул ее на себя. Врезавшись ему в грудь, Соня потеряла опору под ногами и снова оказалась под ним на кровати. Рука нырнувшая под майку, бесстыже напала на сосок, который тут же съёжился в ответ на грубую ласку.

Следуя по уже отработанной схеме, Соня снова зажмурилась и обмякла, как мокрая вата. «Если на вас готовится напасть дикий зверь — не бегите! Постарайтесь прикинуться трупом и не дышите. Уважающие себя хищники падалью не питаются. Возможно, вам повезёт и вы отделаетесь сломанными рёбрами и хребтом или в лепёшку раскатанной волей».

Рука под майкой остановилась. Потом и вовсе исчезла.

— Это всё? — непонятно, о чем спросил он.

— Абсолютно! — непонятно, на что ответила Соня и разлепила веки.

— Иди, я не держу, — услышала она титановый голос после небольшой паузы. — Когда сойдёшь с ума от ломки — сама приползешь! — Моронский поднялся с кровати, застёгивая брюки. Потом перевёл пустой взгляд с Сониного бледного лица на ее плотно сжатые колени и жестом указал на дверь… — Спасибо за все… настоящие моменты…

Глава 44

Мужчина, курящий сигарету…

Я всегда искала такой ум, как у него.

Я разрываюсь между одержимостью и ненавистью

Из-за того бардака, который я наворотила из-за тебя.

Мужчина, курящий сигарету…

Я всегда задавалась вопросом, всегда ли он дергает за ниточки.

Я разрываюсь посреди бардака, который ты наворотил,

Из-за того бардака, который я наворотила из-за тебя.

Sevdaliza "Bluecid"

(Шикарная песня, послушать можно в группе автора в Вк, ссылка в профиле)

Если после казни ты ещё дышишь, значит твой палач — красивый, обольстительный психопат и изощрённый мучитель. Он убил, но, как истинный садист, не до конца. Причинять физическую боль способен каждый мудак, с комплексом недооцененности. Особое искусство — сделать больно так, чтобы на месте вырванной с мясом души навеки разлился котлован крови. И Моронский виртуозно владел им.

Боль. Одна сплошная боль. Казалось, куда ни ткни, везде кровоточило чёрными розами.

Сначала Соня просто плакала. А потом, когда глаза устали и потребовали уважения, она тупо лежала, свернувшись калачиком, иногда поскуливая, как побитая собачонка.

В понедельник на работу она не вышла. Позвонила, сказала что она — труп, а ее загробный голос не заставил никого в этом сомневаться.

Через девять дней у неё отключились все чувства. Душа отходит на следующий уровень отчуждения… Она перестала различать запахи и вкусы, цвета и смену времени суток. В перерывах между сном и тихой истерикой она вставала, как зомби шла на кухню, пила воду или наливала себе кофе или чай. Делала два глотка и уходила обратно в комнату.

— Если ты не начнёшь нормально питаться, мне придётся кормить тебя через зонд! — предупреждала бледная мама, доставая тонометр. И Соня шла на кухню за очередной порцией кофе.

Действительно, между «люблю» и «ненавижу» разница в наборе и количестве звуков. Когда любишь так же сильно, как и ненавидишь, не важно, как ты назовёшь разрывающее грудь чувство. Почти всегда ненависть — это помноженная на боль любовь! Пересыпали фенилэтиламина в адский коктейль и всё. Труба.

Эту боль не выключить, не заглушить, ничем не перебить, не выкричать. Ее можно только прожить, надеясь, что время все залижет. А может быть и нет. Сейчас болело так, что казалось целой жизни не хватит и она понесёт ее в следующую и, возможно, во все последующие. Вот так на свет и появляются дети с глазами уставших мудрецов, которые, будто не до конца пришли в этот мир. Они настолько не хотят этой боли снова, что предпочитают не замечать людей вовсе.

Соня оплатила девчонкам аренду зала за три месяца вперёд. Про сорванное выступление теперь, вроде бы, никто не вспоминал. Да ей уже все равно. Она в студию больше не придёт.

Когда все резервуары слез были вычерпаны чайной ложечкой, Соня первым делом отправилась в мастерскую по ремонту мобильных устройств.

— Здравствуйте, — Соне пришлось разоблачить страдания. Нехотя она сняла темные очки с воспалённых, потухших глаз, подходя к парню за стойкой.

В двух словах она попыталась объяснить ситуацию. Поняла, что парень, как ни старался, не понимал, чего от него хочет девушка с глазами героиновой наркоманки. Наверное думал, что Соня страдает параноидальным бредом на фоне употребления, рассказывая про слежку через телефон. Вот такими глазами, как у него, и смотрят на сбрендивших старушек с фольгой на голове.