Подари мне себя до боли (СИ)

Но вот, что интересно. Чем выше всходило июньское солнце, тем тише становился голос совести. И если поначалу Соня пыталась корить себя, где-то даже ругать, то сейчас было… не то, чтобы все равно, но, скажем так, не смертельно. По сути, ведь ничего такого ужасного не произошло. Ну переспала она с ним. Подумаешь. Случайные связи на то и случайные, что никого ни к чему не обязывают. И не каждый хороший секс должен стать началом отношений. А уж с Моронским об отношениях и вовсе не могло быть речи. Какие отношения? Это смешно! «Ха-ха» три раза.

Соню удивляла даже не столько постановка вопроса, а то, что он в принципе возник. Отношения с Моронским — это как пытаться поймать юбкой ветер. Он эту юбку… сорвёт и полетит дальше, задирая другие подолы, запутывая волосы и мысли. И это только тот Моронский, с которым Соня переспала. Макс — ветер, хаос. А есть ещё Моронский — хозяин «Порока», темный, властный, тяжелый. А ещё есть загадочный «Мор», которого знают и явно уважают представители криминального мира. И сколько ещё всяких разных «моронских» заключено в мужчине, который заставлял Сонино влажное ТАМ трепетать, дрожать, скручиваться, сжиматься и пылать?

И на отношения со всеми этими «моронскими» ни у одного человека не хватит никаких физических, моральных и вообще жизненных сил.

Стоп! Их вообще, никто и не предлагает!

Вот даже интересно, что у него за родители, что это за семья? Почему он такой? Вроде, вырос в полноценной, благополучной семье. Почему он тот, кто он есть? Как им стал?

Очень много вопросов. И все без ответа. Пока размышляла, Соня успела принять душ, произвести обычные свои уходовые манипуляции, обнаружить на шее и груди характерные синяки, не оставляющие сомнений в их происхождении.

Лечь и уснуть.

Проснулась она от дзынька телефона. Нелька сыпала вопросами:

«Как дела?»

«Как все прошло?»

«Стесняюсь спросить, ты куда пропала?»

«Орлова, ты что, Вадику на свидании мозг выклевала?»

«Что нужно было сделать на первом свидании, чтобы он заблокировал меня?»

«Ну, то есть, тебя…»

Бооожеее! Корнеева — это наказание какое-то. А вот не будет Соня ей отвечать, пусть помучается. Такой прекрасный день она не будет тратить на инициатора в Сониной жизни полного пиздецА!

Лучше она сейчас включит классную музыку в наушниках. Пойдёт, танцуя, на кухню, сварит кофе. И даже шоколадку съест.

Даже, несмотря на то, что уже первый час дня и к этому времени уже раз десять можно было обнаружить пропажу! И позвонить, или написать. Хотя бы.

Но телефон раздражал своим молчанием. И это только доказывало, что Соня все сделала правильно. Молодец. Хорошо, что не осталась. Так, вроде получается, что это она не слабость проявила, а снизошла. Позволила. А потом, нет, не сбежала позорно, а, как у гордой, свободной кошки, у неё просто появилась срочные дела… в пять утра. Да, она убежала без трусов и топа. Ну, так дела-то — срочные!

Вот и всё. Соня, конечно, никогда не забудет эту ночь. В ближайшие дней семь — точно! Пока синяки на шее не пройдут!

Но как бы не храбрилась она, не пыталась убедить себя, что провела игру безупречно: ушла без трусов, но с гордо поднятой головой! Даже маленькие девочки знают, что игрушка не может играть хозяином.

И в этом была вся прелесть этой ночи и вся её грусть! Она отдалась ему, полностью доверилась. Растворилась. Расплавилась. Отбросила все сомнения, уверенная, что он всё сделает так, как надо. Как правильно. Как может только он…

Вот так и гибнут наивные мотыльки, бессознательно летящие к открытому огню.

Потому что теперь, все последующие ночи она будет сравнивать с этой.

Ночь, когда она стала сексуальной, желанной, красивой… она запомнит на всю жизнь, обведёт дату в кружочек и будет праздновать в одиночестве, каждый год заводя по коту по кличке Макс.

Ладно, шутка. Никаких котов. Он дал ей — поверженной, подавленной, покорённой парадоксальное чувство превосходства, собственной уникальности. Как он её назвал? «Охуительная тёлка»? Умереть — не встать!

Тогда она сейчас допьёт кофе, приведёт себя в порядок, наденет новое своё летнее платье и босоножки и поедет… да, поедет! на своём новом Порше по магазинам покупать себе новое красивое белье!

***

— Там конкурент поработал. Я хотел оценить качество и пытался определить, кто именно. Грудь — это лицо женщины. А для меня ещё и профессиональный интерес.

— Виталик, скажи честно, тебе в детстве мамка сиську не давала? — Моронский расслаблено сидел в пассажирском сидении Лэнд Ровера Виталика и крутил в руках чёрную Трежер. Хозяин авто не разрешал курить в салоне. Пожалуй, это было единственным обстоятельством в жизни Моронского, которому он подчинялся.

— Чё-то я не припомню, когда это я в психоаналитики нанимал бро, от которого тёлки, как тараканы разбегаются?

Они переглянулись и заржали хором.

— Скажи лучше, Виталик, как неординарно потратить на девушку лавэ? Но чтоб с пользой?

— Ты, Моронский — просто ода практицизму! Женщина — это такой бизнес-проект, в который ты вкладываешь, вкладываешь, вкладываешь и только потоооом, может быть, получаешь прибыль. Или хотя бы выходишь в ноль.