Подарок

А его руки уже скользнули вдоль ее тела, он слегка отстранился и теперь ласкал ее всю, потом снова стал целовать. Стон наслаждения вырвался из гортани Ярдли, когда Саймон целовал ее грудь. Потом, поднявшись по шее и забредя по дороге за ухо, губы его вновь возвратились к ее губам.

Отдавшись его поцелую и наслаждаясь нежной лаской его сильных рук, она загоралась все больше. И вот обняла его за плечи, а он, восприняв это как некий знак, сильным, но бережным движением перевернул ее на спину и склонился над ней.

— Шшшш… — прошептал он.

Она начала вспоминать, что они находятся чуть не в центре поля для гольфа и что в здании, расположенном в нескольких сотнях ярдов от них, танцевало и веселилось чуть не все общество Киттриджа. Ей бы испугаться хотя бы того, что их могут обнаружить. Но странно, это вдруг показалось ей сущей ерундой. Главное, что они вдвоем. Они. Она и Саймон…

Когда он перевернул ее на спину, это показалось ей самым естественным движением в мире. Песок немного расползся под ней, когда ее придавила сладостная тяжесть его тела.

Ощущая его мужскую силу, она заглянула в эти темные глаза и почувствовала, что готова ему отдаться. А он все ласкал ее обнаженную грудь, на которую лился нежный лунный свет. Никогда в жизни не была она так сильно охвачена страстью, чтобы забыть все на свете, забыть все резоны и запреты.

Саймон смотрел на нее с неистовой напряженностью. Ярдли не сомневалась, что он намерен овладеть ею. Нет, она не была столь наивной девочкой, чтобы не понимать, что происходит. Больше того, она сама хотела его. И даже если потом ей придется жалеть об этом, сейчас она хотела одного — отдаться ему…

Вот идиотка! Она вдруг разом отрезвела.

— Я не могу, — проговорила она севшим, хриплым голосом и, испугавшись, что он не так поймет ее, начала объяснять: — Без предохранения…

— Нет-нет. У меня есть.

И как по волшебству, у него в ладони оказался квадратный пакетик. Ярдли вообще показалось, что он, как фокусник, вытряхнул его из рукава. Это несколько смутило ее, но и успокоило. А он отклонился назад, проведя руками по ее груди и животу, затем запустил обе руки под подол ее платья и задрал его до пояса.

Ночной ветер сквозь тонкие кружевные трусики достиг ее кожи. Ярдли смотрела на него и думала: теперь отступать некуда, да ей и не хотелось никуда отступать…

Саймон быстро расстегнул ремень и молнию, после чего в один прием стянул с себя брюки и боксерские трусы. Затем вновь занялся ею и осторожно, терпеливыми руками скульптора снял все то, что еще оставалось под платьем, — и трусики, и чулки. Ее кожа от его прикосновений покрывалась мурашками. Но вот остывшее было возбуждение вновь охватило ее, поскольку он опять начал ласкать и целовать все ее тело.

Ярдли казалась самой себе слегка помешанной. Она явственно чувствовала, как забывает все, кроме того, что сейчас глубокая ночь, что воздух холоден, но она пылает в огне, загасить который может один лишь Саймон. А он трогал ее так осторожно, будто она сделана из тончайшего фарфора. От его дыхания, которое она ощущала кожей, ей стало жарко.

Вот теперь… Да, он овладел ею. И в этот момент, как ни странно, Ярдли вдруг начала слышать музыку, доносившуюся из клубного зала. Что-то в ее женском естестве навсегда переменилось, отозвавшись на его страстную мощь. Она не была девственницей, но сейчас ей показалось, что она впервые отдается мужчине. Осознав это, она почти испугалась, но пугаться было уже слишком поздно. И вдруг ей захотелось, чтобы и он испугался. Но зачем это ей? Она и сама не знала.

Потом новые ощущения целиком захватили ее, не оставив места всем этим дурацким мыслям, даже холодный ветер показался ей вдруг яростно обжигающим. Действие выпитого спиртного уже прошло, но ей казалось, что она пьяна.

Она чувствовала, что должна отвечать ему, и встречала его натиск напряжением бедер, в то время как пальцы ее, сначала погрузившись в его густые волосы, спустились к его плечам. И вот она уже крепко прижимает его к себе, потом снова руки ее тянутся к его шее, волосам. Но это происходило уже чисто механически, ибо все, что могло происходить, происходило в ее недрах, которые приняли его и принимали опять и опять до тех пор, пока оба не испытали нечто такое, что вознесло обоих если не до небес, то в какую-то сферу, весьма далекую от песчаной ямы на поле для гольфа…

Через какое-то время, не измеренное никем и ничем, Ярдли открыла глаза, вдруг почему-то испугавшись, что Саймона не окажется рядом. Но он был здесь, рядом.

Что же со мной произошло?

Он поднял голову и посмотрел на нее. Она заметила в его глазах тревогу и удивилась, осознав, что ее мысли зеркально отражаются в его сознании.

О Господи, что же теперь будет?

Саймон погладил ее по щеке и почти неслышно сказал:

— Ты восхитительно прекрасна.