Подарок для дочери

Не мать, не бабушка по женской линии. Свекровь или няня? Няня таким тоном с матерью подопечной говорить не будет, остается свекровь?

Катя все еще растеряно улыбается, но на глазах преображается – берет себя в руки и снова становится директором.

Переводит взгляд на меня и шепчет едва уловимо, с мольбой в голосе:

– Пожалуйста, не соглашайтесь ни на что!

Не понимаю о чем она говорит, но переспрашивать поздно. Катя обходит стол с другой стороны от меня и идет навстречу женщине.

– Яночка попросилась сюда, говорит, вдруг маме помощь нужна, пойдем проверим, – Маргарита Павловна говорит Кате, а сама, чуть сощурив глаза, внимательно смотрит на меня. Оценивает.

– А табличка "Технический перерыв" вас не смутила? – улыбается Катя, махнув на входную дверь.

– Где? Да мы и не читали.

Сканирование меня прервалось, Маргарита Павловна увела Катю в сторону, заняла разговором.

Обращаю внимание на маленькую девочку. Вот, значит, какого очаровательного ребенка ждала той зимой Катя.

Девочка отцепилась от руки бабушки и прошлась туда–сюда мимо меня. На Киру с подозрением посмотрела, на Леху. Снова на меня изучающе уставилась. И взгляд такой словно я леденец на палочке, о котором она мечтала всю свою жизнь. Или чудо чудное перед ней явилось, диво дивное.

– Привет, – подмигиваю ей.

Малышка приближается.

– Я Глеб, – присаживаюсь перед девчушкой на корточки, протягиваю руку ладонью вверх.

– А я Яна, – смело шлепает пятерней сверху. – Привет!

А глаза у нее голубые–голубые. Светлее, чем у Кати, разрез больше, но все равно сходство колоссальное.

– Это твоя старшая сестра? – киваю на Катю.

– Это моя мама, – забавно хихикает девочка, оглядываясь на мать.

– Да ладно? Шутишь? – изображаю удивление.

– Неа, – машет головенкой, отчего светлые волосы подпрыгивают вслед за взмахами на плечиках.

Маленькая блондинка подходит еще ближе и громким шепотом повторяет вопрос своей бабушки или няни, или кем еще может приходиться та пожилая женщина, с которой о чем–то шепчется Катя, кидая на нас с Яной озабоченные взгляды:

– А вы что тут делаете?

– Рекламу снимаем для журнала, – также шепотом отвечаю.

– Рекламу? Как для магазина одежды?

Не сразу понимаю, о каком магазине идет речь, а когда до меня доходит, я приятно удивлен – девочка меня узнала.

– Да, как для магазина. Только теперь вместо магазина будет кондитерская твоей мамы.

– И на дороге рекламу тоже повесите?

– На дороге? – вздергиваю брови. Не понимаю.

– Ага. Там висит, – девчушка машет ручкой в сторону окна. – Вот такая твоя огромная фотография, – разводит руки широко в стороны, – больше чем эта, – указывает пальчиком на стену с баннером.

Вот значит как? Смотрю выразительно на Вертинскую – ее проделки. А я даже не в курсе, что моя физиономия в центре города красуется.

– Насчет дороги не знаю, это надо у той тети уточнить, – киваю на Киру, что нашептывает что–то Лехе, а тот, как я понимаю, втихаря нас с Яной фотографирует. – Она с твоей мамой о рекламе договаривалась.

– М–м. И что, вы тут с чаем фотографируетесь? – Яна обходит вокруг стола, заглядывает в кружки.

– Ну да.

– Это никому неинтересно. Надо стряпать, – уверенно.

– Я не умею, – честно признаюсь. Мясо приготовить могу, рыбу тоже, а вот с выпечкой с детства не задалось. Даже простейшие вафли то пригорали, то просто были несъедобные.

– Зато я умею. И мама. Мы будем стряпать, а ты смотри и повторяй за нами.

Об этом мне Катя шептала? Не нужно соглашаться стряпать?

Оглядываюсь на хозяйку, надеясь получить ответ. Она как раз провожает Маргариту Павловну, не смотрит в нашу сторону.

– Слушайте, а это интересно! – подключается подслушивающая нас Кира. – Давайте попробуем!

– Что вы решили пробовать? – подошла в нам Екатерина.

– Мы для рекламы будем стряпать! – звонко отвечает за всех девчушка. – С любовью! Ты же сама говорила, что так вкуснее!

Я с интересом жду, что на это скажет хозяйка Карамельки. Кира взглядом умоляет Катерину поддержать идею дочери. Леха, мужик без эмоций, и тот на взводе. Из-за стойки высунулись любопытные кудряшки Дины. Все ждут ответа.

Катя чувствует, что последнее, причем положительное, слово за ней. Спустя долгую паузу, наполненную ожиданием от нашей компании и маленькой девочки, она отдает распоряжение своей помощнице:

– Дина, давай готовить стол на мастер–класс.

Йес! Все облегчено выдыхают и улыбаются. Все, кроме Катерины. Наверняка она уже мысленно репетирует нравоучительную речь для дочери.

Со стола убирают посуду и все остальное, меняют скатерть на клеенку и вот уже перед нами чаши со всякими разноцветными штучками, мукой, тестом.

– Ма–ам?

С одного слова Катя понимает, что нужно дочери. Волосы девочки она закалывает в гульку, надевает ей поварской колпак и завязывает фирменный фартук меньшего размера чем у себя. Очевидно, Яна часто помогает тут, раз у нее своя униформа.

– И Глебу тоже надо!

– Дяде Глебу, – поправляет Катерина.

– Можно без дяди, – вмешиваюсь, за что получаю лучезарную улыбку от девчушки и укоризненный взгляд от ее мамы.