Подарок для Мажора (СИ)

— У меня были на то свои причины. — ухмыльнулся, вспоминая, как каждый раз подвисал на такой тихой и домашней Сашке, ворчащей на меня по утрам за то, что занял ванную, слопал её бутерброд, не убрал обувь с прохода. — Мне просто другое интересно. Ладно, девушки. Думаю, ни один гений не понимает, как устроен их мозг. Но неужели ты сам ни разу не допускал мысли, что тебя есть за что полюбить? Многие любят мужчин постарше… Это на самом деле странно. Ты такого высокого мнения о себе, но считаешь, что всех их интересовали сугубо твои бабки. У меня разрыв шаблона какой-то.

— Ты мне зубы не заговаривай. Маслов провёл анализ образцов. Я знаю, что этот ребёнок от меня. Да и она мне говорила. — лицо отца нахмурилось и застыло.

— Какие чудесные новости. — беззлобно иронизировал я. — Ты меня сюда затащил для того, чтобы душу свою как-то облегчить или что?

— Я тебя сюда затащил, как ты выражаешься, для того чтобы объяснить, почему твою тёщу можно обвинить в доведении до самоубийства. — кнопки сейфа, расположенного под отцовским столом, издали неприятный писк. — Баба чокнутая. Она прекрасно знала о моих с ней отношениях. Давила на дочь, чтобы та не упускала выгодную партию. Я сразу сказал, что будем разговаривать, когда ребёнок появится на свет, но девка сошла с ума. И теперь я прекрасно знаю почему. — дверца щёлкнула. Немного помедлив, отец швырнул на стол тонкий блокнот с кричаще-красной обложкой. — Машин якобы дневник беременности. — кивнул он. — Нашли с участковым. Он влетел мне в копеечку, так что постарайся его не просрать.

— И почему я тебе должен верить? Откуда я знаю, кто автор этого опуса?

— Он не для тебя, идиот. Он для той, кого ты называешь своей женой. Неужели она не узнает почерк своей родной сестры и не поймёт, утка это или нет?

Глава 37

Глава 37

Маркова Александра

Тревога никак не отступала. Вроде бы и глупость, а отпускать Пашу на работу было так непривычно и волнительно, что сердце болезненно сжималось. Такими темпами, Мажор уже скоро из меня верёвки вить начнёт. То ли приучил к себе, то ли приручил — не понятно, но почему-то приятно до одури.

Я, конечно, пыталась найти объяснения некоторым изменениям в себе. Штудировала полезные статьи, мониторила мнения психологов и гнала от себя мысли, что все эти перемены из-за чувства детской влюблённости.

Он просто меня залапал и заобнимал. Мой мозг почему-то решил, что касаться друг друга — это нормально. Решил, а я не заметила, как начала делать то же самое. Плечо, локоть, взъерошенные волосы — мои руки тянулись к Мажарскому при первой возможности. Потом появилась какая-то странная традиция — обниматься по утрам и ночам. Якобы вместо приветствия и прощания. И вот я уже сама не замечаю, как тянусь к нему первая…

«Всё из-за того, что меня мама в детстве недолюбила.» — этот аргумент работал безотказно на все мои проявления тёплых чувств к Паше. Особенно на объятия. Оказалось, что это очень приятно и полезно.

Мы всё больше и больше походили на нормальную семью.

— Только что же так паршиво, а? — простонала, захлопнув крышку ноутбука.

Ощущения были странными. Паша обещал заехать в компанию своего отца, чтобы забрать свои вещи из кабинета, и быстро вернуться, а меня всё лихорадило. Казалось, что там они встретятся с отцом. Казалось, что это чудовище может на него как-то повлиять, переманить на свою, тёмную сторону. Казалось, что он, увидев, с чем ему придётся расстаться, просто передумает и останется работать в компании. Казалось, иллюзия нашей семьи такая хрупкая и вот-вот рухнет.

Я впервые за всё это время обрадовалась звонку Матвея. Не потому, что мне было бы приятно слышать его голос… просто это могло бы помочь отвлечься.

— Доброе утро. — приняв звонок, бодро отозвалась я. — Я уже всё отправила. Есть замечания?

Подняла крышку ноутбука и уставилась в экран.

— Сашенька, ну что ты так сразу… — томно протянул Вязь. — Так говоришь, словно нам с тобой и поболтать больше не о чем, кроме как о работе.

Мышка в моих руках дрогнула. Я уже было хотела проверять почту, а оно вон как всё оказалось.

— На самом деле есть кое-что, что я хотела бы сказать. — убирая курсор с вкладки почтового ящика, я откинулась на спинку кресла и поджала под себя ноги. — У меня есть половина суммы, которую я у тебя одалживала. Мне было бы удобнее, если бы ты её у меня забрал. Я могу тебе её просто перевести на карту как аванс?

— Ой, да брось. Мы ведь не чужие люди. Как будет, так и отдашь. Ты лучше скажи, когда мы увидимся? Звучит, конечно, пафосно, но мы ведь с прошлого года не виделись. — Матвей хохотнул, а меня передёрнуло.

— Возможно, я приглашу тебя на ужин. Не знаю. Не уверена. Я вроде бы собираюсь уезжать, но пока ещё ничего толком неизвестно.

— Куда уезжать? Я чего-то не понял. Переезжать?

— Уезжать. Мы с мужем рассматриваем некоторые варианты…

— С кем? С мужем? — на заднем фоне послышался какой-то грохот.

— Это долгая история. Но если вкратце, то да, с мужем.

— Ты когда замуж выйти успела?

— В том году. — теряя уверенность, отозвалась я.