Подарок из Египта

Однако попасть на ужин к Сеяну было не так-то просто. Для этого Квинт хо-тел подкупить раба, который составляет списки приглашенных, чтобы он внес в списки и его имя. С этим рабом был хорошо знаком сенатор Руф, через него Квинт и хотел провернуть это дело. Поэтому, когда Квинт услыхал от клиентов, что у Сеяна в доме на днях намечается пир, он сразу подумал о Руфе. «Надо будет сегодня с ним переговорить»? решил про себя Квинт, и, чтобы не забыть, сказал Метродору, чтобы тот обязательно пригласил Руфа к нему на ужин.

После беседы с клиентами Квинт стал собираться в баню. Клиенты должны были сопровождать его носилки до бани и обратно, хотя в самой бане они ему были не нужны, там были нужнее массажисты; но Квинт всегда ездил в баню через форум, и вот там-то толпа клиентов ему была как раз кстати. Квинт часто встречал на форуме своих знакомых и друзей, а перед ними он хотел выглядеть подобающим образом.

Рабы собрали все необходимые для бани причиндалы и Квинт вместе с Луцием, усевшись в носилки, поехал на плечах восьми рослых сирийцев по направлению к форуму.

Чуть раньше из дома вышла Юлия в сопровождении Фотиды и двух германцев, не спускавших с нее глаз.

Юлия спешила в храм Кибелы на свидание с Гермархом. Уже было около двух часов дня, а именно в это время он должен был ждать ее в храме.

Обычно она пользовалась носилками, когда отправлялась в город, но если ей надо было в храм, то она шла туда пешком дабы показать свое преклонение перед богиней. Одевалась она в таких случаях скромно, чтобы легче было раз-деваться во время любви с Гермархом. Правда, ее прическу и лицо служанки при-украшали довольно долго. Перед своим любовником она все-таки хотела выгля-деть привлекательной. Брови и ресницы ей подвели сурьмой, губы подкрасили фуском, а отстоем красного вина навели легкий румянец. Над ее волосами слу-жанки тоже потрудились, как следует, пока не соорудили у нее на голове пыш-ную прическу.

Из-за этих приготовлений Юлия задержалась и уже опаздывала на свидание. До Палатина, где находился храм Кибелы, было не так уж и далеко идти, но день уже был в самом разгаре, а в такое время в Риме вовсю кишили суетные жители. На улице, ведущей на Палатин, было не протолкнуться, и Юлия поняла, что как бы она ни спешила, она все равно опоздает. Ее даже обогнали носилки Квинта. Клиенты Серпрония настырно расталкивали локтями толпу, расчищая дорогу своему патрону.

Луций из носилок заметил Юлию и предложил Квинту подвезти ее до храма. Но Квинт не согласился.

— Пусть идет пешком, — сказал он непреклонно, — мои рабы не мулы, им такую тяжесть носить вредно. А впрочем, — добавил Квинт, — если ты, Луций, хочешь, мо-жешь уступить ей свое место.

Однако Луций уступать своих подушек никому не собирался, и носилки, не задерживаясь, проехали мимо Юлии. А Юлия и не хотела, чтобы муж подвозил ее, еще чего доброго он заметит, как она приукрасила свое лицо перед посещением храма, и что-нибудь заподозрит.

По пути в храм Фотида незаметно передала своей госпоже золотую застежку, купленную утром в ювелирной лавке. Это был очередной подарок Гермарху. Юлия спрятала застежку в свой пояс, чтобы ее не увидели проклятые германцы. Они ни на шаг не отставали от Юлии и прямо-таки дышали ей в затылок. Юлия даже, как следует, не успела рассмотреть застежку.

В прошлый раз она подарила Гермарху перстень с сардониксом. По словам Фотиды, перстень обошелся ей в пятьсот сестерциев. Юлии показалось, что это доро-го, и она наказала Фотиде купить на этот раз что-нибудь подешевле. Фотида так и поступила и приобрела сегодня утром в ювелирной лавке золотую застежку за двести сестерциев. Точнее, она сказала, что купила ее за двести, а на самом деле купила застежку за сто пятьдесят сестерциев и преспокойно присвоила оставшиеся полсотни. Так же было и с перстнем. Его она вообще купила за трис-та сестерциев на рынке у какого-то подозрительного типа, который длинными во-лосами пытался скрыть шрам от срезанного на лбу клейма. Возможно, он был гра-бителем или вором, но Фотиде было все равно, лишь бы подешевле купить перстенечек.

Таким вот образом Фотида только на одних подарках для Гермарха уже насобирала для себя полтысячи. И чтобы эта кормушка не прикрылась, она всячески советовала своей госпоже продолжать свидания.

Вместе со служанкой и германцами Юлия вошла в храм. В храме в тот момент было довольно многолюдно. Грозная богиня восседала на своем троне, и два свирепых льва по бокам, казалось, готовы были растерзать любого, на кого им укажет Великая Мать богов. Почитатели Кибелы теснились возле ее статуи, и каждый по-своему общался с богиней. Кто-то простирался перед статуей на полу, другие же прилепляли к ее ногам восковые таблички с написанными на них просьбами или благодарениями. Были и такие, кто пытался залезть на спину льва, чтобы, дотянувшись до уха богини, шепнуть ей свое сокровенное желание. Но корибанты останавливали таких назойливых почитателей, ревностно охраняя священное ухо богини, которым, по их мнению, могли пользоваться только они.